Рудольф Баландин - 100 великих оригиналов и чудаков

Когда весной 1905 года на окраине Лондона были обнаружены два окровавленных трупа владельцев лавки, пожилых супругов, этот метод был впервые опробован на практике.

Сыщикам удалось выявить двух подозреваемых, братьев, против которых были лишь косвенные улики. Эти громилы смеялись, как от щекотки, когда у них стали брать отпечатки пальцев. Но вскоре им стало не до смеха. Оттиск большого пальца одного из братьев точно соответствовал оттиску на окровавленной шкатулке. Судья приговорил преступников к повешению. Они, потеряв самообладание, стали упрекать друг друга, чем подтвердили справедливость приговора.

Огромный интерес вызвала книга Гальтона «Наследственный гений, его законы и последствия» (1869). Он исходил из того, что таланты так же наследуются, как физические особенности. Сделал вывод: «Подобно тому, как с помощью тщательного отбора нетрудно получить такую породу лошадей или собак, у которой быстрота бега представляла бы качество не случайное, а постоянное, или добиться какого-либо иного результата, в таком же роде, — точно так же было бы делом вполне осуществимым произвести высокодаровитую расу людей посредством разумных браков в течение нескольких поколений».

Он основал научное направление, которое до середины XX века имело немало приверженцев даже среди крупных биологов, назвав его евгеникой — наукой об улучшении рода человеческого. На эту тему писал, в частности, выдающийся советский генетик Н. К. Кольцов (за что был раскритикован). Принципы евгеники вошли в идеологию нацизма, утверждавшего преимущества арийской расы и возможность на её основе создания сверхчеловека.

Первые крупные военные победы фашистов, казалось бы, подтверждали миф о высшей арийской расе. Но зверства на оккупированной территории, а затем и полное поражение Третьего рейха от СССР показало, что советский «сверхчеловек» морально выше и духовно сильней «арийской белокурой бестии».

Впрочем, не борьбой идеологий и государств доказывается верность или ошибочность научной теории, относящейся к биологии. Как показали исследования, идея борьбы с наследственными дефектами имеет смысл и значение. На этом основана медицинская генетика. А вот в отношении наследственности гениальности или выведения улучшенных «пород» людей ситуация прямо противоположная.

Мне довелось собирать материалы о детстве гениальных людей. Выяснилось, что, в отличие от Гальтона, почти все они были обыкновенными детьми (а наследственные качества проявляются с младенчества). Точнее, они были столь же необыкновенны, как все дети.

В одной из книг, уже давно, я написал, что гениями рождаются почти все, а не гениями становятся. При случае спросил, не без робости, об этом утверждении специалиста по генетике человека А. А. Малиновского (сына выдающегося учёного и философа А. А. Богданова). Он поддержал эту мысль и добавил, что в начале тридцатых годов написал в научной статье нечто подобное.

Законы генетики оказались не столь примитивными, как предполагал Гальтон. А в отношении гениальности…

У него, человека безусловно талантливого, троюродным братом был великий Чарлз Дарвин. Их общий дед Эразм Дарвин — замечательный мыслитель, написавший философскую поэму «Храм природы», где, между прочим, написал о естественном отборе. Вообще, в роду Дарвинов было немало талантливых учёных.

Доказывает ли это их особенные наследственные качества? Нет. Просто у них в роду традиционно уважали интеллектуальный труд, интерес к познанию природы. Вот что передал им Эразм Дарвин, — но только не в виде мифических «генов гениальности», а воспитанием и образованием.

Гальтон писал: «Доводы, которыми я пытаюсь доказать, что талант наследственен, состоят в том, что я показываю, насколько велико количество случаев, в которых более или менее знаменитые личности имеют родственниками людей, выдающихся из общего уровня».

Но ведь у близких родственников знаменитых личностей больше, чем у других, возможностей добиться успеха. Есть потомственные кузнецы, плотники, пекари, краснодеревщики, слесари, стеклодувы, так же как лётчики, моряки, чиновники… Значит ли это, что у них передаются по наследству какие-то особенные способности кузнецов, пекарей, слесарей, моряков, чиновников?

То же относится и к умственной деятельности.

У Михаила Ломоносова не было деда — выдающегося мыслителя, как у Чарлза Дарвина или Фрэнсиса Гальтона. Это не помешало ему стать величайшим учёным своего времени. Если бы гениальность зависела от генетики, то среди многочисленных потомков Ломоносова, Пушкина, Менделеева проявились бы великие таланты. Этого нет.

Человек становится человеком в результате воспитания и обучения. То же и у всех высших животных.

В результате одомашнивания, искусственного отбора можно получить продуктивные породы скота, потомственных скакунов, разновидности кошек и собак. Однако их интеллект не возрастает, а обычно деградирует по сравнению с дикими родственниками.

…Одарённый незаурядными умственными способностями Гальтон не стал великим учёным, подобно своему троюродному брату. Почему? (Кстати, в своей автобиографии Чарлз Дарвин отказал себе в каких-либо выдающихся способностях.) Главная причина: он не вполне корректно работал с фактами. Научный метод требует не подбирать факты для доказательства какой-то идеи, а делать обобщения с учётом всей их совокупности.

Об этом забывают многие учёные-любители. Один из наиболее выдающихся из них — Гальтон — по этой причине не сделал великих научных открытий. Хотя его достижения в ряде областей знаний и техники заслуживают уважения.

Но почему же тогда за последние десятилетия, когда профессиональные учёные исчисляются миллионами (!), крупных научных теоретических открытий нет? В технических дисциплинах они безусловны и удивительны. Но в том, что касается познания природы и человека, ничего подобного не наблюдается. Скажем, расшифровка генетического кода человека или клонирование животных в теоретическом плане ничего особенного не дали, хотя технически это великолепные достижения.

В наше время для серьёзных исследований необходимо сложное оборудование, хорошо подготовленные экспедиции, дорогостоящие эксперименты. Желательно создание коллектива из представителей разных специальностей, разрабатывающих трудную проблему.

На всё это требуются немалые средства. Учёные ими обычно не располагают. А в обществе, где преобладают экономические интересы, стремление к прибыли, максимальному и скорейшему обогащению, почти невозможно отыскать чудака-миллиардера, желающего потратить свой капитал во имя духовных, а не материальных ценностей без надежды на доход в обозримом будущем.