Александр Александров-Федотов - Ты покоришься мне, тигр!

Столпившиеся за барьером посетители с удивлением наблюдали эту сцену. Многие недоумевали, видя такую нежную и радостную встречу человека со зверями.

Больше всех, как мне показалось, были удивлены служители зверинца. Неужели они не знали, что и хищным зверям нужна ласка, любовь, что они умеют отвечать взаимностью. Только отсутствием этой чуткости я могу объяснить постоянно угнетенное состояние хищных животных в зверинцах.

Посыпались вопросы. Я коротко рассказал историю зверей. Рассказал об их блестящем прошлом, о нашей работе. Минуты бежали, и наступила пора расставания. Все время, пока был с ними, я старался не думать о разлуке — какую горесть и тоску увижу в их глазах.

Как только звери почувствовали, что я собрался их покинуть, они, как и прежде, быстро и резко заходили по клетке, выражая свое неудовольствие. Их мурлыканье превратилось в жалобный стон и мольбу: «Не уходи …»

Я был расстроен и потрясен. Со слезами на глазах стал постепенно удаляться от клеток. Парис и Роза отчаянно заметались, они словно хотели вырваться, чтобы бежать за мной. Зрители расступились, образовался коридор, по которому я уходил, пятясь, глотая слезы и не спуская глаз с моих друзей.

Я вышел, но не закрыл полностью дверь, все смотрел на них. И звери тоже, уже не видя меня, впивались глазами в дверь, за которой скрылся близкий им человек…

Ведь прошло шесть лет разлуки. Я был ошеломлен. Так помнить! И так любить!

Долго еще у меня сжималось сердце, когда я вспоминал нашу встречу и представлял себе, как звери еще много дней стояли у решеток и ждали, ждали моего появления…

Нет, внутренний мир зверя, должно быть, глубже и тоньше, чем мы его себе представляем.

«Самый лютый зверь, когда кормит своих детенышей, жадно прильнувших к его соскам, — чем он тогда зверь?

Чем он зверь, когда отправляется на прогулку, грациозно ступая, изгибая чуткое тело в такт своим шагам и так мудро прислушиваясь?

Чем он зверь, когда играет со своей подругой, лаская ее и принимая ее ласки?

Чем он зверь, когда спит, ровно дыша, положив пышную голову между лапами?

Спящий, кормящий, играющий и праздно гуляющий он прячет свою сущность. И только мгновение, когда он набрасывается на свою жертву, обнажает в нем зверя», — так написал Феликс Кривин. Как тонко, как верно написал!

 VII. Любовь моя — тигры

Непонятное существо человек! Ему только что дали леопардов — зверей коварных и опасных, а он уже мечтает тиграх.

Действительно, желание познакомиться с тиграми возникло у меня вскоре после начала работы с леопардами; при всем уважении к их «достоинствам» мне казалось, что у леопардов нет такого внушительного грозного вида, как у тигров.

В начале 30-х годов выступал у нас немецкий дрессировщик Тальман. На его бенгальских тигров я поглядывал с завистью.

Но, как сказал Бальзак, уж если мечтать, то не надо ни в чем себе отказывать. И я мечтал об уссурийских тиграх — вот уж звери, так звери! С леопардами я начал работать весной 1939 года, а осенью этого же года подал заявку на тигров.

Конечно, я не надеялся назавтра же получить зверей. Пока их найдут в тайге, пока отловят, да пока они доедут — пройдет не один год. Так что пусть моя заявка стоит на очереди, не один я мечтаю об этих полосатиках. Но «моих» тигров даже и ловить не стали. Сказали, что хватит с меня для начала и леопардов.

До поры до времени пришлось смириться с отказом, хотя мечтать о тиграх не переставал. Началась война, и тут уж было не до ловли зверей. Сохранить бы тех, что остались на моем попечении; как это было трудно в голодные годы войны, я уже рассказывал. Но…

Не было бы, как говорится, счастья, да несчастье помогло. Случился со мной в 1952 году инфаркт — и разъехались мои леопардики кто куда. Часть из них погибла, не которые остались в зверинцах, другие постарели и для работы не годились. Номер распался.

Заболел я внезапно, во время представления в Кишиневе. И болезнь моя показалась публике даже подозрительной. Дело в том, в первом отделении я выступал с номером борзых собак, которых обычно выводила на манеж Елизавета Павловна. Двенадцать густошерстных борзых участвовали в этом цирковом номере, который мы сделали с женой вместе.

Номера борзых очень красивы и очень редки. А сейчас в нашем цирке их и вовсе нет.

Экстерьер этих охотничьих собак необыкновенно красив, но мало пригоден для цирковых трюков. Их прыжки громадны и в длину и в высоту — в этом с ними никто не может сравниться. И мы решили использовать именно эти качества.

Борзые Елизаветы Павловны исполняли не только собачьи трюки, но и «свободу» из конного арсенала. Они очень элегантно выглядели на манеже, наши борзые. К то муже были быстры в своих эволюциях. Номер был единственный в своем роде. Вряд ли его возможно повторить в настоящее время — трудно подобрать такое количество собак этой породы.

По срочному делу Елизавете Павловне пришлось на несколько дней уехать в Одессу, и, чтобы в программе не было дыры, я выступал и за нее.

Отработал с борзыми, чуть отдохнул, надо начинать третье отделение — не могу. Вызвали «скорую». Публике объявили что в связи с болезнью артиста Александрова номер «Дрессированные леопарды» отменяется. Никто не верит. Ведь только что выступал человек на манеже. Пришлось врачу «скорой помощи» выйти и подтвердить слова администратора.

Лежу в больнице. Поправляюсь. Знаю уже, что номера с леопардами не существует, и это беспокоит меня больше всего. Что буду делать?

Как-то пришел навестить меня управляющий цирками Ф.Г. Бардиан  и спрашивает про настроение.

— Плохое настроение, говорю, выпишусь скоро, а делать нечего.

— А о чем же вы мечтаете?

— О тиграх.

Помолчал Бардиан, подумал.

— Ладно, поправляйтесь, будут вам тигры, — пообещал он мне, совсем как золотая рыбка.

Я тогда, грешным делом, не поверил начальнику Управления цирками. Утешает, думаю. Но по выходе из больницы получил из главка письмо, что формирующаяся группа тигров поручается мне. Обрадовался — значит, поверили в мои силы; сам понимаю, инфаркт все-таки не насморк.

Не скрою, многие близкие мне люди советовали выбрать работу полегче, поспокойнее. Но я уже не представлял себе жизни без животных.

К этому времени в Голландии были куплены два бенгальских тигра, а два уссурийских еще ходили в тайге. Но вскоре я получил из зверинца еще одного бенгальца по кличке Цезарь. Можно было начинать.

Местом подготовки номера назначен Рижский цирк.

Я собрался было в Ригу, но выезд неоднократно откладывался из-за… сердечных приступов, которые пока еще не оставляли меня. Ждал, терпел, вызывал «скорую помощь», но однажды взял да и сел с этим приступами в поезд и поехал к своим тиграм. Будь что будет!