Петр Румянцев-Задунайский - Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

Сей генерал-поручик, пришедши к Измаилу со своим корпусом 26 июля, как известие мы имели, что великая часть пехоты и конницы от Дуная против Исакчи, где визирь ускорил перебираться на другой берег, к сему городу отделилась, в соответствие данному от меня повелению предпринял атаковать городской вал и разделял к достижению того свою пехоту на четыре части. В первой с правой стороны были четыре батальона гренадер и четыре орудия полевой артиллерии под командой генерал-майора и кавалера Потемкина. Вторую составляли два батальона егерей под командой подполковника и кавалера Фабрициана.

В третьей части находились полки: Кабардинский, Санкт-Петербургский, батальон Киевский и четыре орудия полевой артиллерии, коими предводительствовал бригадир и кавалер барон Игельстрём. А четвертую часть крайней с левой стороны делали два батальона гренадер и два орудия полевой артиллерии под командой бригадира Ржевского. Конница же вся была построена в средине между пехоты.

Коль скоро неприятель увидел в таком порядке марширующий корпус, то с великою поспешностью стал из своего лагеря, стоявшего под городом, тоже из города и из-за валу выбираться в правую свою сторону, отделяясь от города. А число оного составило конечно тысяч более двадцати, почему и князь Репнин, оставив следовать к городу, оборотил свой фронт к неприятелю и прямо на него пошел. Но оный, уклоняясь от дела, зачал ретироваться в две разные стороны.

Некоторые кучи пошли вниз по Дунаю, а другие отделились в их правую сторону. Затем пошел первых преследовать генерал-майор Потемкин, к которому предводитель корпуса в прибавок отрядил Ахтырский гусарский полк; а для преследования вторых спешил бригадир Ржевский в подкрепление посланных туда казацкого полка полковника Иловайского, Венгерского гусарского и двух эскадронов карабинер, под командой майора Ладыжинского. Прочие же две пехотные части бригадира и кавалера барона Игельстрёма, подполковника и кавалера Фабрициана держал князь Репнин в середине так, чтобы они в случае нужды могли на обе стороны обратиться, отделив между тем Острогожский гусарский полк назад к городу для примечания и отражения всего, что бы оттоль ни показалось.

Вышеописанным образом был неприятель везде преследован, и, наконец, свою ретираду в совершенный бег обратил; но и в сем случае, как донские казаки Иловайского, так полки гусарские Ахтырский и Венгерский, то же и карабинеры, достигая оного, великое число турок срубили и взяли в плен. Свое преследование помянутый генерал-поручик простирал от города верст шесть, и, видя уже конец дня, послал для занятия оного генерал-майора Потемкина, дав ему два батальона егерей и один гренадер, маршируя вслед за ним со всею пехотою.

Притом же, исполняя мое повеление, послал одного из пленных в город сказать, чтобы все сдались, коль желают пощады, и хотя из-за вала уже было начали на подходящие войска стрелять, но, получив посланного с вышеупомянутым объявлением, тотчас запершиеся сдались; после чего беспрепятственно вошли наши войска в самые уже сумерки в город, то ж вал и на нем стоящую артиллерию заняли. А неприятель преклонил свое бегство к стороне Килии, за коим далее не было возможности гнаться за усталью людей и изнурением лошадей, оттого более, что поход сей делал корпус в сильную дождливую погоду, форсируя столько, что для подпряжки под артиллерию лошадей доходило спешивать казаков.

Неприятеля в преследовании побито более тысячи, а в полон взято военных девятьсот семьдесят два человека…

Граф Петр Александрович, вчерашний вечер получила я через мною тот же час пожалованного генерала-майора и кавалера Святого Георгия третьего класса Озерова, хотя неожиданное, но весьма приятное известие о славной вам, всему воинству российскому победе при речке Кагуле над армией вероломного султана, под предводительством самого визиря. За первый долг я почла приносить всемогущему Богу за бесчисленные его к нам милости и щедроты коленопреклоненное благодарение, что сего утра со всем народом при пушечной пальбе в церкви Казанской исполнено было, и весь город зело обрадован.

Потом, возвратясь во дворец, сев за столом и вспомнив подающего нам причины радости и веселия своим искусством, усердием и разумом, при пушечной пальбе пила я здоровье господина фельдмаршала графа Румянцева, с которым вам, новопожалованным и весьма вами заслуженным чином вас поздравляю, и должна вам засвидетельствовать, что у меня за столом не было человека, который бы не был тронут до слез от удовольствия, видя, что я справедливость показала их достойному согражданину.

Несравненной армии моей успехи и победы, кто с стольким удовольствием видеть может, как я; но как велика радость моя, сие легче чувствовать можно, нежели описать. Одним словом, от малого до великого могут быть уверены о моей к ним милости, благоволении и благодарении, что прошу им сказать.

Благодарю я вас и за то, что вы то самым делом исполняете, что про римлян говорят, и не спрашиваете – многочислен ли неприятель, но – где он. Я уверена, что вы не оставите мне тех назвать, кои себя отличили, дабы я могла им воздать справедливость. Графа Воронцова и господина Елчанинова по вашему представлению пожаловала полковниками. В прочем остаюсь как и всегда к вам доброжелательна

По восьмидневной жестокой обороне против атакующего корпуса под предводительством генерала-поручика князя Репнина, крепость Килия покорилась победоносному оружию вашего императорского величества на капитуляцию, которую с позволения моего князь Репнин учинил с тамошним гарнизоном, в сих кондициях, чтобы всех вооруженных турок, коих было там для обороны тысяч до четырех, с их имением выпустить из крепости и перевезти через Дунай в местечко Тулчу; артиллерию же и все военные и съестные припасы оставят они нам.

По заключении сей капитуляции в 21-й день сего августа, князь Репнин получил от крепости ключи и обнял своими войсками стены, ворота, артиллерию, военные припасы и место, где лежит провиант; и с лишком уже сто лодок турок отправил в Тулчу. Прочие же того города жители, армяне и жиды, коим дана совершенная воля или выезжать, или оставаться, все не выбираются, да и сами турки, купеческий промысл производившие, ищут позволения пребыть там с нашими войсками…