Сергей Шингарев - "Чатос" идут в атаку

— Хочу воевать с фашистами! — коротко сказал Добре.

Появление Петровича вызвало у испанцев восторженное удивление. В течение нескольких часов по приказу командира отряда ему сшили брюки и куртку, из толстого брезента смастерили какое-то подобие сандалий.

— Доедешь до Альбасете, там тебя приоденут, — на прощание сказал командир «милисианос».

В Альбасете, небольшом городке провинции Мурсия, был центр формирования интернациональных бригад. Добре зачислили в батальон имени Эдгара Андре, куда входили немцы, австрийцы, югославы, болгары, чехи и добровольцы из Скандинавских стран.

Испанские интенданты на чем свет стоит проклинали рост, непомерную ширину плеч и огромный размер обуви югослава. Наконец в старых королевских складах под Мадридом раздобыли для него одежду и обувь.

— Единственные экземпляры во всей Испании, — торжественно заявил Петровичу интендант, раскладывая на нарах обмундирование.

Восьмого ноября 1936 года 11-я интернациональная бригада под ликующие возгласы мадридцев чеканным шагом прошла по улицам столицы Испании. На правом фланге первой роты батальона имени Эдгара Андре шел огромный доброволец, на плече которого сидел улыбающийся мадридский мальчишка.

Бригада с ходу атаковала прорвавшихся к западной окраине города фашистов, преградила путь противнику в Университетский городок и вынудила его отойти на западный берег реки Мансанарес.

Немало друзей потерял Добре Петрович в боях за Мадрид. Не миновала пуля и его В одной из контратак в югослава из пистолета в упор выстрелил фашистский офицер. Тяжело раненный Добре успел штыком перебросить через себя врага. Ранение оказалось серьезным, пуля прошла рядом с сердцем. Но могучее здоровье югослава помогло победить смерть. Через три месяца Добре выписали из госпиталя, запретив участвовать в боях, но он настоял на своем и вернулся в бригаду.

От добровольцев-югославов Добре узнал, что его жену арестовала королевская полиция. «Напиши мужу, чтобы бросил воевать на стороне красных и вернулся на родину, тогда отпустим», — говорили ей. Но женщинакатегорически отказалась выполнить это требование. Вместе с ней в тюрьме находилась и их дочь…

Настал день первого вылета югослава.

Петрович получил новый, сделанный на авиационном заводе в Реусе «чато». Машину обслуживал Хозе, механик Якушина, находившегося в госпитале.

— Как же он в кабине уместится? — шепотом спросил Хозе Степанова.

Евгений пожал плечами.

Петрович с помощью Хозе стал надевать парашют и тут начались неприятности Оказалось, что подвесная система спасательного парашюта мала югославу. Это озадачило Евгения.

— А как ты в авиашколе летал?

— Там такая же история была, — махнул рукой Петрович. — Мне разрешали без парашюта летать — все равно на всех их не хватало.

— На боевой машине и без парашюта? — возмутился Степанов.

— Не отказываться же мне от полетов из-за такого пустяка?

В разговор вмешался Серов:

— Знаете, нечто подобное было и со мной. Но укладчики поколдовали над подвесной системой, что-то пришили и подогнали по мне лямки.

Целый час Энрике и Хозе возились с парашютом. Наконец они с трудом застегнули на югославе карабины подвесной системы. Стянутый лямками, улыбающийся Петрович кое-как втиснулся в кабину.

Первым в воздух ушел Семен Евтихов: ему была поставлена задача прикрыть Петровича. Серов и Степанов направились к центру летного поля, чтобы понаблюдать за успехами нового летчика.

Не успел механик вытащить из-под колес самолета Петровича тормозные колодки, как «чато» сорвался с места и, задрав хвост «трубой», понесся по полосе. Едва истребитель оторвался от земли, Петрович лихо рванул его вверх.

Нахмурившись, Серов смотрел вслед удалявшемуся от аэродрома самолету.

— Взлетел? — не то с недоверием, не то с удивлением произнес он.

— Как видишь, — откликнулся Евгений, приходя в себя.

Тем временем, сделав круг, «чато» зашел на посадку. Выровнявшись высоко над посадочной полосой, истребитель стукнулся колесами о землю и дал «козла». Но летчик, увеличив обороты мотора, все-таки как-то «притер» машину на три точки. Развернув самолет, он порулил к центру летного поля. Серов нетерпеливо махнул рукой: «Быстрее». Петрович понял этот жест по-своему. Развернув истребитель против ветра, он опять пошел на взлет.

Набрав высоту, «чато» начал выделывать в воздухе такие коленца, что повидавший много за свою летную жизнь Серов только диву давался.

— Меня в свое время за подобные штучки знаешь как прорабатывали? — неожиданно признался он Степанову. — И кто бы мог подумать: ведь на земле Добре тихоня, ну прямо ангел…

Не подозревая, какое впечатление он произвел своим полетом, Петрович после посадки, довольно улыбаясь, подошел к Серову:

— Командир, это не самолет, а золото. Готов на нем хоть завтра в бой!

— Сначала научись дисциплине и правилам полетов, а потом о бое будем речь вести.

Югослав растерялся:

— Но мне хотелось показать вам, на что я способен. По окончании летной школы мой инструктор-испанец так и сказал: «Смотри, камарада, Родриго Матеу нужно показать товар лицом». Мне очень жаль, что вы недовольны.

Тронутый его искренним огорчением, Серов смягчился. Он сам был лихим пилотом. В душе сочувствовал югославу и Степанов.

— Все-таки, друг, придется еще подучиться. И дай при всех слово, что выбросишь из головы весь этот цирк!

Петрович подтянулся. Глядя прямо в глаза комэску, взволнованно произнес:

— Клянусь, командир!

Петровича назначили ведомым Антонова. В боевых вылетах югославу изрядно доставалось от фашистских истребителей. Виной всему был его богатырский рост. Несмотря на то что сиденье в кабине было опущено до нижнего упора, голова Петровича возвышалась над ветровым козырьком, а плечи выступали над бортами кабины.

В первом же вылете к Уэске Степанов, Антонов и Евтихов с трудом отбили Петровича от «фиатов», пилоты которых, привлеченные необычным видом республиканского летчика, как завороженные, тянулись к его истребителю. Правда, такое любопытство стоило итальянцам двух машин, которые сбили Антонов и Евтихов. Но в следующем вылете все началось сначала. Мешая друг другу, «фиаты» лезли к истребителю югослава.

В конце недели Антонов, осмотрев весь покрытый заплатами «чато» Петровича, смеясь, сказал ему:

— Придется тебе, друже, снабжать меня дополнительным питанием. В весе я сбавил, отгоняя от твоего самолета итальянцев. И что они в тебе нашли? Ну был бы ты сеньоритой..

Однако Петрович был всем доволен. Его мечта сбылась: он летает. А что в первых боях ему крепко попадает, так это не страшно. С такими ребятами, как Анатолио, Эухенио, Антонио, не пропадешь.