Грегори Дуглас - Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы.

С. Полагаете, он до такой степени недоверчив? Уж не параноик ли?

М. Чистейшей воды безумец! Он может уничтожить всех жителей города, если заподозрит, что один из них что-то замыслил против него! Не верит никому. Как-то он вызвал одного из своих министров и сказал, что тот нуждается в отдыхе, потому что работает как вол. И отправил его в отпуск на неделю в. Крым. А по дороге секретные сотрудники убили этого человека по приказу Сталина, так как ему кто-то донёс, будто тот замышлял что-то против него. По его убеждению, этим занимаются все окружающие. Он живёт в укреплённой крепости, как какой-нибудь турецкий паша, и время от времени оттуда поступает приказ снести чью-либо голову. Как правило, невинную. Впрочем, в глазах Сталина решительно все виновны перед ним. Нашим военным атташе в Москве был генерал Кребс. Он говорил мне, что Сталин произвёл на него впечатление доброжелательного спокойного человека. Думаю, что наблюдение Кребса соответствует действительности и Сталин действительно не повышает голос ни на кого – он просто уничтожает.

С. Возможно, вы всё же недооцениваете способности тех специалистов в Берлине?

М. Я уже говорил вам, что не считаю русских достаточно смышлёными. Они не так глупы, как поляки, но, поверьте мне, тоже не умны. Я видел своими глазами, как эти люди бродили по зданию нашей канцелярии, пытаясь понять, для чего предназначены туалеты. Способность размышлять не поощряется в сталинской России – только слепое подчинение и страх за последствия, если сделал что-то не так. Они непрерывно лгут друг другу и вынуждены заниматься подлогом и обманом, чтобы скрывать свою ложь. Один русский полковник обнаружил в бункере какой-то документ и носил его с собой в течение трёх дней, так как не знал немецкого и не мог найти кого-либо, кто знает. Когда ему, наконец, перевели документ на русский, оказалось, что это было требование на поставку туалетной бумаги. Мне приходилось много сталкиваться с этими людьми, и, можете поверить, истории насчёт того, что они захватят всю Европу, которыми пугает вас ваша пресса, – чистейшая чепуха! Сталин боится всех, кого не может достать своими руками и убить. Он никогда бы не начал наступления на Германию, если бы мы не оказались совсем беспомощны. Этим я не хочу сказать, что он не в состоянии защитить самого себя, когда на него нападут, – это он сумел сделать, но русским никогда в жизни не поить своих коней в Сене.

С. Вернёмся к тому, что происходило в Берлине. В течение пяти месяцев русские перекапывали сад перед канцелярией. Почему они ничего там не нашли? Каких-то ещё трупов?

М. Видимо, потому, что их не было. Но сотрудники всех этих спецподразделений были, конечно, разъярены неудачами и тем, что Сталин называет их идиотами, если не хуже, и потому решили во что бы то ни стало придумать что-то, чтобы сохранить лицо. И кое-что напридумывали.

С. Для Сталина?

М. И для истории…

С. Вы были там, когда Геббельс и его жена покончили с собой? Верите в их смерть?

М. О, конечно. Я знал ещё раньше, что они задумали так поступить. Геббельс был сильный человек, уверяю вас, и он твёрдо решил, что не переживёт конец рейха. Я уже говорил вам, что был против того, чтобы они вовлекли в это своих детей. Я обещал Геббельсу позаботиться о том, чтобы обеспечить их безопасность, но он не желал и слышать меня. У меня тоже есть дети, и решение Геббельса мне совсем не нравилось. Однако он был неумолим. Он и его жена убили всех своих детей и себя…

С. Русские в связи со всем этим говорят о каком-то водоёме. Можете вы объяснить, о чём идёт речь?

М. Напротив кабинета Гитлера, что в новом здании рейхсканцелярии, как раз под балконом был пруд, дно которого выложено камнями. В нём уже не было воды, и однажды туда положили завёрнутое в одеяло тело солдата, который умер от ранения. Вот о чём, видимо, толковали русские.

С. А разве не так же, в пруду, было найдено тело двойника Гитлера?

М. Нет, оно лежало тоже завёрнутое в одеяло, но не в пруду, а рядом с ним. Если бы его закопали и оно пробыло с неделю под землёй, русские не смогли бы уже опознать его, а нам этого не хотелось… О трупе Бормана, повторяю, мне не известно ничего.

С. Вы всё-таки уверены, что Борман мёртв? Видели его тело?

М. Я не стал бы тратить ни время, ни деньги на это.

С. Хочу показать вам один приказ, очевидно, подписанный вами и датированный 20 апреля 1945 года. Пожалуйста, взгляните.

(Пауза.)

M. Да, я узнаю его.

С. Это ваша подпись?

М. Да.

С. Документ подлинный?

М. Ну, видите ли, в те дни всё находилось в таком… смятении… В каждый момент можно было ждать любых перемен. Когда я готовил это, то считал именно так. В дальнейшем произошли некоторые изменения.

С. Значит, следует понимать, что тот полёт всё же имел место, из Линца в Барселону 26 апреля?

М. Да.

С. Позвольте мне вернуться к именам. Улетел ли тогда Борман?

М. Нет, Борман не улетел.

С. Но он собирался, ведь верно? Его имя значится в списке тех, кого ознакомили с этими документами.

М. Ему не была вручена копия. Гитлер изменил своё первоначальное решение и сказал мне, чтобы я ничего не сообщал Борману и ещё нескольким из этого списка.

С. Ваше имя стоит там на втором месте, но вы не уехали.

М. Да, я остался, чтобы осуществить заранее намеченный план. Гитлер знал об этом.

С. Поговорим о группенфюрере Фегеляйне.

М. Он уехал.

С. Мы… Официальная версия гласит, что Фегеляйн был убит по приказу Гитлера во дворе или в саду при канцелярии… прошу вашего внимания… 29 или 30 апреля. Что вы на это скажете?

М. Это утка, запущенная англичанами. Полная чушь! Их сообщение полно ошибок. Начать с того, что Фегеляйн уехал раньше. Я видел его и разговаривал с ним. И я не сажал его под арест. Мы переехали из прежнего здания на Принцальбрехтштрассе ещё в феврале, после того как его разбомбили, и, уверяю вас, Фегеляйн не был у меня в тюрьме и никто его не убивал. А если позднее он появился бы в канцелярии или в бункере, я бы наверняка увидел его или, на худой конец, услышал о нём. Насколько помню английскую версию, Гитлер отдал распоряжение убить его 29-го или 30-го, но фюрера в то время уже не было в Берлине, а его двойник никогда бы не посмел приказать это без моего разрешения – без моего, а не Бормана. Я, и только я, распоряжался тогда – в содружестве с Геббельсом, но не с Борманом. Так что англичане всё выдумали. А где Фегеляйн сейчас, я не знаю и мне это безразлично. Он играл весьма мощную роль на тогдашней сцене.

С. У нас есть свои сведения о нём, которые, в общем, подтверждают то, что вы говорите, и я согласен, что он не был важной фигурой. Что скажете о Бургдорфе?

М. Он был типа Бормана, но не так опасен. Всё время пытался произвести на Гитлера впечатление и нравился фюреру. Возможно, потому, что отличался подобострастием.