Николай Долгополов - Главный противник. Тайная война за СССР

— Мы очень старались, чтобы получалось. Ну, вот сейчас мы с вами встретились, затрагиваем темы довольно деликатные. А до этого мне позвонил наш общий знакомый, который, судя по всему, к вам хорошо относится, и попросил меня принять Николая Долгополова. Почему вы думаете, что приблизительно такое невозможно и в Германии? Мы с вами сидим, работаем. Или, чтоб вам было еще понятнее: вышестоящий московский начальник налогового управления присылает своего представителя в какую-нибудь подчиняющуюся ему организацию другого город. Вот также и в случае с инспектором Клейнертом. Был соответствующий разговор, необходимая переписка и, наконец, приезд на пару месяцев.

— Но в привычной для коллег герра Клейнерта среде появился человек им незнакомый. Одно это вызывает настороженность.

— Я был соответствующим образом подготовлен. Обеспечен надежными документами. Получил требуемое направление. Понимаете, надо было, чтобы пара советских нелегалов — Георгий и его дама — попали в США. Вот и появился бывший нацист аристократического происхождения Хоэнштейн, и инспектор Кляйнерт тоже. Было очень трудно на определенном этапе заинтересовать Запад личностью Георгия. И мы обсуждали это с одним из руководителей управления нашего берлинского аппарата, у которого и родилась смелая идея. Поехали мы вместе к восточным немцам в их управление. Это была своего рода проверка моего знания немецкого языка. Долго мы проговорили, в том числе коснулись и одного из местечек, куда мне, возможно, и нужно было выехать, чтобы создать ситуацию для отправки Георгия на Запад, чтобы она для них сделалась очевидной. Прямо висела в воздухе. Закончился весь этот тест тем, что под конец наш руководитель аппарата спрашивает: «Ну как, сойдет он за немца?» И немецкий генерал из ГДР женил меня на внедрение в этот пункт пересылки корреспонденции, сказав: «Пусть идет».

— Пункт пересылки — в ГДР?

— Нет, это было уже там. Обеспечили все это, и я проработал ровно две недели. В чем эти 14 дней состояли: мне надо было увидеть, что документы на Георгия поступили, посмотреть, как они выглядят. Хотя я сам на раннем этапе принимал участие в их подготовке. И переправить документы дальше, проконтролировать, что они ушли в нужный концерн. Все это удалось сделать.

— Концерн — американский?

— Нет, западногерманский. И приняли меня, на новое место прибывшего, тепло. Сел и принялся за свою новую работу. Ходил вместе со всеми, дежурил. Удалось при том еще и завязать хорошие контакты с людьми, работавшими в этом пункте, контролировавшимся их спецслужбами. Потом, когда сделал свое дело и пришло время уезжать, я даже устроил отходную. Посидели, пивца попили. Немцы, как и я, любят повеселиться.

И все нормально. Дрожь в сердце была, конечно. Не дай бог, сорвется. Но что поделать? Все получилось. Ситуация была разыграна правильно. Потом, после того, как был перехвачен ответ о том, что «ожидаем вашего приезда», начали уже решать вопросы следующего этапа. Приезд Георгия на работу в этот концерн и дальнейшего прыжка в США. С начала работы там это заняло у него примерно года полтора.

— А почему уехали вы? Такая была легенда?

— Уехал в связи с окончанием служебной командировки.

— Вас же могли проверить.

— Если бы я где-то ошибся, то наверняка. А я очень старался. Знаете, к вам просьба: хватит про меня.

— Юрий Иванович, если хватит про вас, то позвольте об этом самом Георгии — сменщике полковника Абеля.

— Боюсь, вы слишком буквально понимаете слово «сменщик». Тут проделали огромную по объему работу. Что ж, Георгий приехал туда уже человеком в возрасте.

— О нем в соответствующей литературе упоминается как-то вскользь. Известно только, что проработал лет 15 в США, создал там какое-то предприятие и в конце пребывания сделался чуть ли не главой или даже хозяином некого суперсекретного предприятия. И еще из прежних разговоров я понял, что был он советским подданным, но иностранцем.

— Нет, наш нормальный российский мужик. Действительно в годах и с серьезными ошибками в немецком языке. Его еще надо было сделать иностранцем. Приходилось Георгию все время на эти вещи указывать, и он заверял: все будет устранено и сделано так, как надо. Так что работу мы упорно продолжали, тем более, что был Георгий хорошим специалистом в своей области.

— Разве не законный вопрос я вам сейчас задам: в какой?

— Он был техник. Тесно связан с тем, что сегодня именуется инновациями. С учетом его особенностей и состояния немецкого языка потребовалось ему найти помощницу. И женщина-немка, довольно интересная, смелая, с хорошим, скажем так, местным произношением, ею и стала, прикрывая изъяны в его языке.

— Но западные немцы, вы сами рассказывали, умело раскалывали всех к ним приезжающих по определенным признакам.

— И поэтому нам приходилось работать. Начинали мы с ней, объясняли некоторые моменты, а она тебе на немецком: «Это комично». Она привязывала это все к публикациям в литературе, к событиям, происходившим давным-давно. Принимались довольные интересные меры безопасности, условные сигналы, и она все это понимала. А потом, когда пришла пора, мы их познакомили. Смотрели внимательно, придирчиво, настороженно. И, знаете, на первых порах они ссорились. Но затем благодаря некоторым моим усилиям, она перестала смотреть на разведку скептически, как в ранней молодости. Оказалась ему идеальной помощницей, и все это переросло совсем в иное, что продолжалось весь их период пребывания там.

— Извините, они, как я понимаю, жили вместе? Детей не было?

— Нет. Не обязательно же и потом оставаться вместе.

— Здесь его кто-то ждал?

— И жена, и сын.

— Наверное, все это перенести было жутко сложно.

— Конечно, хотя случаются в жизни нелегалов вещи посерьезнее. Совсем незадолго до краха ГДР ко мне обратились немецкие друзья: ты такую-то знаешь? Ответил, что знаю, и хорошо. Немецкие друзья сказали, что они предлагали ей вернуться на разведывательную работу. Она ответила: буду работать, но только с ним.

— Разве не знала, что Георгий умер?

— Как видите. Узнав, отказалась, сказав, что с ним пошла бы, а с другими — нет.

— Эта женщина жива?

— Если жива, то уже дама в возрасте.

— У нее был муж?

— Нет. Она не была замужем. У него в России оставались родные — семья. Но это не самое страшное, что случается в жизни нелегалов. Он вернулся к ним. И умер в Питере — дома. Поехал — и перитонит. Столько лет выдержать там… А с ней было очень интересно. Вижу прямо как живую. Симпатичная женщина, выше среднего роста.