Иван Федюнинский - На Востоке

Да, партийно-политической работе в те дни мы придавали первостепенное значение. В нашем полку это наиважнейшее звено возглавлял комиссар Иван Васильевич Щелчков, человек исключительных качеств, обаятельный, душевный, опытный партийный работник, неутомимый труженик, смелый и храбрый человек. Он воздействовал на умы красноармейцев и пламенным словом, и личным примером, и удивительной отеческой заботой и чуткостью. Щелчков постоянно находился там, где сложнее обстановка, где необходимо воодушевлять людей словом и делом, поднять на выполнение приказа в самый критический момент. Авторитет его среди бойцов и командиров был исключительно высок. Они относились к нему с уважением. Считались с мнением комиссара и старшие начальники.

Несколько лет спустя после тех грозных событий, листая посвященную им книгу Бои у Халхин-Гола, я наткнулся на такие строки: Чем объяснить… например, что полк Федюнинского был упорнее всех в обороне и бойцы его никогда не отходили без приказа командира? В значительной степени тем, что комиссар полка товарищ Щелчков, секретарь партбюро Пермяков, политрук Кабаньков и другие политработники не жалели ни сил, ни труда, по нескольку раз в сутки обходя подразделения и даже одиночных бойцов и разъясняя им обстановку в полку, у соседей и на фронте[24].

Так писал о комиссаре и наших политработниках начальник политотдела полковой комиссар Г. Слесарев. И они, безусловно, заслужили столь высокую оценку своей деятельности.

Я уже рассказывал, что наш полк вместе с 11-й танковой бригадой Яковлева внесли значительный вклад в разгром японских провокаторов на Баин-Цагане. Но и в дальнейшем он ни на один день не выходил из боя. И политработники вместе с Щелчковым постоянно находились в боевых порядках. Они, все без исключения, были храбрыми, смелыми, мужественными людьми, готовыми пойти за дело партии в огонь и в воду, не щадя своей крови и самой жизни, и повести за собой людей. Направляемые комиссаром Щелчковым, они уверенно вели бойцов на разгром врага.

Надо сказать, что не только в нашем полку, но и в других частях и соединениях 1-й армейской группы руководили партийно-политической работой и непосредственно вели ее замечательные люди.

С большим уважением вспоминаю я комиссара 9-й мотоброневой бригады Василия Андреевича Сычева, с которым был хорошо знаком. Бригада все время находилась на передовых позициях, не выходила из боев с начала и до конца боевых действий на Халхин-Голе. Беспримерные подвиги совершили его бойцы, командиры и политработники. Орденом Красного Знамени награждена была бригада за доблесть и мужество, проявленные личным составом при выполнении боевых заданий.

И этими славными делами бригада во многом обязана комиссару В. А. Сычеву, его воле, разуму. Дни и ночи он находился с бойцами под огнем, воодушевляя их личным примером и пламенным словом, словом большевика, верного сына партии Ленина. Сычев был жизнерадостным человеком, смелым бойцом, никогда не терявшимся в минуты опасности, чутким и внимательным начальником. К нему тянулись люди, любили его. Влияние комиссара на личный состав просто неоценимо.

С Василием Андреевичем мы не раз встречались на Халхин-Голе. А в годы Великой Отечественной войны, когда я командовал 54-й армией, он был членом Военного совета этой армии. Работали мы с ним душа в душу. Находили во всем взаимопонимание. Естественно, это позволяло нам успешно решать свои задачи.

В работе с воинами мы широко использовали письма, которые получали от советских людей как с территории Советского Союза, так и из советской колонии в Монголии, а также от жен военнослужащих, оставшихся в военных городках. В этих письмах содержался наказ крепче громить врага. Приведу лишь два письма, которые были опубликованы в армейской газете Героическая красноармейская 2 августа 1939 года.

Дорогой товарищ боец! Примите от меня, жены старшего лейтенанта Киселева А. И., погибшего в боях с самураями, небольшой подарок. Меня постигло великое горе, но я не падаю духом. Я горжусь героической смертью своего мужа в борьбе за счастье, за свободу трудящегося народа. К вам я обращаюсь с одной просьбой: будьте беспощадными в боях с врагами, мстите за кровь павших товарищей. Я же обещаю вам быть сильной, мужественной, вполне подготовленной в любую минуту к защите нашей Родины, нашего счастливого народа. Обещаю воспитать своего сына в духе… беспредельной любви к социалистической Родине.

А вы уничтожайте подлых гадов, громите их меткими залпами.

Жму вам руку и желаю здоровья, силы и выносливости.

Помню тот номер газеты, помню, с каким волнением читали его красноармейцы и командиры нашего полка. На той же странице был опубликован и ответ, под которым все мы были готовы подписаться, настолько точно и правдиво он отражал наши мысли.

Привет боевой подруге!

Получив ваш подарок, я был еще больше воодушевлен на борьбу с зарвавшимися японцами, осмелившимися напасть на дружественную нам Монгольскую Народную Республику.

…Мы будем бить врага до последней капли крови, откуда бы он ни пришел, и стойко защищать свои границы… Вы, боевые подруги, находясь на своих постах, должны еще больше поднять революционную бдительность в борьбе с врагами.

Будьте спокойны: мы, воины Рабоче-Крестьянской Красной Армии, зорко охраняем мирный труд советского народа. С приветом — младший командир Н. Косарев.

Такие письма в войска шли сотнями, тысячами. В них выражалась готовность советских людей в любую минуту встать на защиту Родины в боевые красноармейские ряды и вместе уничтожать японских агрессоров. Читая эти письма, присланные из родных колхозов, с фабрик, заводов, от матерей, жен и сестер, воины чувствовали, что они не одни, с ними весь советский народ. Это поднимало боевой дух личного состава, укрепляло их веру в победу.

Газеты, боевые листки, листки-молнии, листовки, памятки передавались из окопа в окоп. Воины читали их небольшими группами, по два-три человека, и в одиночку. Беседы, собрания, а иногда даже митинги устраивали, как правило, с наступлением темноты. Отличительной чертой этих мероприятий являлось то, что, когда японцы начинали ночью активные боевые действия, воины видели рядом с собой политработника, который не только разъяснял обстановку на фронте, в стране, но и, если требовалось, вел людей в контратаку. Так действовали и политруки рот, и комиссары батальонов, нередко ходил в атаку, когда было особенно трудно, и комиссар полка.