Алексей Порошин - Проигравшие победители. Русские генералы
Итоги операции подвел начальник штаба Ставки генерал от инфантерии М. В. Алексеев: «Понесенные потери не стоят результатов». Следствием неудачного управления войсками фронта в ходе наступления явилась смена главнокомандующих: вместо Н. И. Иванова был назначен А. А. Брусилов.
Успехи войск 8-й армии А. А. Брусилова быстро выдвинули командующего в первые ряды наиболее популярных личностей. Военачальнику они принесли бесценный опыт, который, безусловно, был осмыслен (судя по последующим его действиям) и позволил в последующем внести коррективы в практическую деятельность. Боевые действия показали А. А. Брусилову, что для достижения успеха в армии необходим сильный общий резерв, без которого сражение будет всегда висеть на волоске. Кроме общего, обязателен и сильный артиллерийский резерв для сосредоточения его на решающих участках сражения. Осознание роли артиллерии вылилось в приказ по 8-й армии, в котором инспекторам артиллерии корпусов предписывалось кроме организации снабжения артиллерийскими боеприпасами управлять огнем артиллерии. Следует заметить, что А. А. Брусиловым были продемонстрированы на занятой территории административные навыки в совокупности с широким политическим кругозором. Во Львове им были установлены доверительные отношения с населением оккупированного города, которые сохранялись до назначения генерал-губернатором Галиции Г. А. Бобринского. Действия Бобринского, не имевшего практического административного опыта, привели в последующем к серьезным осложнениям с населением оккупированной русскими войсками Галиции.
На этом этапе исследователи наряду с активностью А. А. Брусилова отмечали и огрехи в действиях военачальника, что можно объяснить его недостаточным опытом, вполне понятной нервозностью первых боев, вызванной быстро меняющейся обстановкой маневренной фазы войны. Так, по оценке исследователей Первой мировой войны, применение кавалеристом А. А. Брусиловым армейской кавалерии происходило неэффективно. Конница концентрировалась в мощный единый кулак, как было принято на тот период в армиях европейских стран. Хотя, по мнению специалистов, в условиях именно быстро меняющейся обстановки она должна быть рассредоточенной в районах дивизий первого эшелона. С успехом пехотных частей ее следовало немедленно использовать для развития успеха. Место же начальника кавалерийской дивизии – при штабе начальника пехотной дивизии, где изменение обстановки известно немедленно. Тем самым взаимодействие кавалерии и пехоты было бы наиболее оперативно и тем самым наиболее продуктивно. Командующий 8-й армией в ходе операции преувеличивал грозящую опасность со стороны противника на своем левом фланге, сосредоточив там значительные силы, которые в ходе кровопролитных боев были мало задействованы. Между тем следовало бы организовать именно на левом фланге более действенную разведку кавалерийскими частями, для которых определение истинного нахождения противника и являлось одной из главных задач.
Одной из крупнейших операций Великой войны являлось летнее наступление трех фронтов на западном театре военных действий. Соединив в общих действиях четверых из исследуемых нами военачальников (М. В. Алексеева, А. Е. Эверта, А. А. Брусилова, А. Н. Куропаткина), она явно продемонстрировала различные уровни их полководческого мастерства, степени ответственности и гражданского мужества.
Коротко поясним читателю историю возвращения А. Н. Куропаткина к активной военной деятельности. Мечты об этом не оставляли А. Н. Куропаткина, который с началом Первой мировой войны стал писать письма лицам, которые, по его мнению, могли оказать содействие в отправке его на фронт. Так, бывшему военному министру А. Ф. Редигеру он писал: «…не теряю надежды стать во главе корпуса войск в начавшейся войне…» Из письма А. Н. Куропаткина протопресвитеру армии Г. Щавельскому: «Поймите меня! Меня живого уложили в гроб и придавили гробовой крышкой. Я задыхаюсь от жажды дела. Преступников не лишают права умереть за родину, а мне отказывают в этом праве».
Мечта опального генерала сбылась только после смены Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича (младшего). М. В. Алексеев, бывший подчиненный А. Н. Куропаткина, ставший начальником штаба Ставки, приложил свой авторитет к высочайшей просьбе и «извлек из «архива» исторического «неудачника» генерал-адъютанта А. Н. Куропаткина. По словам М. В. Алексеева, пожалевшего «старика», «…не так он плох, как многие думают; лучше он большинства наших генералов…» Получив осенью 1915 г. в свое командование обескровленный в ходе прошедших боев и признанный не боеготовным Гренадерский корпус, дислоцировавшийся в районе Барановичей на Западном фронте, 70-летний генерал для его восстановления приложил титанические усилия и весь свой организаторский административный талант. В результате корпус был очень быстро восстановлен и на высочайшем смотре получил лестный отзыв из уст императора. Восстановленный А. Н. Куропаткиным корпус в январских боях 1916 г. снова понес потери вследствие его же бесталанного военного управления. Примененные им в ходе наступления тактические приемы ничего, кроме бесполезных жертв, не принесли. В операции, проводимой в ночь на 10 января 1916 г. силами Гренадерского корпуса, А. Н. Куропаткиным было приказано двум полкам (Киевскому и Таврическому), одетым в белые балахоны, ползти к проволочным заграждениям противника и без артиллерийской подготовки по команде броситься в атаку. В момент атаки на переднем крае русских войск были включены прожектора для ослепления противника. Немцы сразу же уничтожили прожектора и мощным огнем подавили атаку. Несколько позже А. Н. Куропаткин для прорыва фронта противника на участке своей дивизии назначил всего лишь один батальон! Тем не менее в феврале этого же года А. Н. Куропаткин был назначен главнокомандующим армиями Северного фронта.
Учебная стрельба, 1916 г.
На военном совете, проходившим 1.04.1916 г. в Ставке Верховного Главнокомандующего, М. В. Алексеевым был доложен составленный штабом план летней кампании 1916 г. Согласно этому плану:
«1) Северный фронт, получая от Западного 1-ю армию и превосходя противника в 5 раз, наносит удар четырьмя корпусами из Рижского района на Митаву;
2) Западный фронт, имея шестерное превосходство сил, через несколько дней после атаки из Рижского района производит одновременный удар от Молодечно и Двинска на Ошмяны и Вильно;
3) два гвардейских корпуса образуют резерв главковерха для усиления в случае надобности удара южнее Двинска;
4) Юго-Западный фронт, притягивая на себя внимание противника, готовится к производству атаки из района Ровно ко времени наступления Западного фронта севернее Полесья».
Главнокомандующие армиями Западного и Северного фронтов, соответственно А. Е Эверт и А. Н. Куропаткин, высказали неуверенность в успехе наступательных действий, обосновав ее слабой технической оснащенностью войск. По мнению А. Керсновского, подобное поведение военачальников вероятнее всего объяснялось тем, что они еще не оправились от жестокого урока войны, полученного вследствие их неудачных действий при руководстве фронтами в прошедшей зимней кампании – Западного в Нарочской операции и Северного в наступлении под Якобштадтом. Причину высказанной неуверенности историк сформулировал следующим образом: «…У наших начальников отсутствовала вера в свое призвание, вера в великое будущее Родины и Армии, воля схватиться с врагом и победить – победить во что бы то ни стало. Ни горячие, ни холодные – легко и без усилий получившие чины, отличия и высокие должности – они не чувствовали чести и славы воинского звания, не чувствовали, что они не только “командуют”, но и имеют честь командовать – и что за эту честь надо платить».
Совершенно с противоположным по своей сути предложением выступил А. А. Брусилов, назначенный незадолго до совещания главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. Он предложил Ставке активные наступательные действия своего фронта, принятые по итогам совещания Верховным главнокомандующим. План наступления после долгих прений был скорректирован. Окончательно утвержден он был в мае после очередных доработок. «…роль Северного фронта была ограничена только демонстрациями, преимущественно на Рижском направлении… Главный удар по-прежнему наносился Западным фронтом, но ввиду положения на Итальянском фронте удар Юго-Западного фронта также должен быть сильным и быстрым… с Сарненского направления в обход Ковеля с севера».
Подготовка операции в войсках Юго-Западного фронта проводилась очень тщательно. Командование фронта понимало, что предстоит взламывать чрезвычайно сильные позиции противника, которые он укреплял в течение девяти месяцев. Была проделана большая подготовительная работа во всех звеньях фронта. Особое внимание было уделено инженерной подготовке, разведке, оперативной маскировке, согласованным действиям пехоты и артиллерии.
