Михаил Николаев - Добровольцы, шаг вперед!

Находившиеся на аэродроме механики самолетов, оружейники, прибористы, электрики, да и оказавшиеся без дела летчики и штурманы бросились врассыпную кто куда.

"Хеншель-123" прошел поперек аэродрома. К счастью, огни на посадочном Т не горели.

Засвистели бомбы, и через несколько секунд раздались сильные взрывы. Хорошо еще, что ни одна бомба не упала на аэродром. Серия из пяти фугасок легла на юго-восточной части площадки, где не было ни машин, ни людей.

Хотя бомбежка урона не нанесла, с непривычки было страшновато. Один штурман, услыхав вой падающих бомб, дал такого стрекача, что его, вероятно, и заяц не догнал бы. И ведь нашел укрытие - нырнул под старую автомашину. Но как же он растерялся после отбоя воздушной тревоги, когда увидел, что укрытием ему служила автомашина-бензозаправщик! Товарищи еще потом долго подтрунивали над ним в связи с этой историей.

Одну из ночей, хотя она в числах и не совпадала с католическим праздником святого Варфоломея, в полку нарекли "варфоломеевской". А все почему? Вылетели на боевое задание 15 экипажей, а вернулись на свой аэродром только девять. Погода подвела.

Когда самолеты уходили в ночное небо, ничто, казалось, не предвещало ухудшения метеообстановки. По крайней мере синоптики такого ухудшения не прогнозировали.

В 22.10 взлетал последний экипаж. Обычно я подходил к каждому самолету, заглядывал в кабину летчика, проверял показания приборов - поставлен ли на нуль высотомер, работает ли манометр масла, тахометр, другие приборы. Просил пилота посмотреть, будет ли отклоняться стрелка указателя скорости, если я дуну в трубку Пито.

- Не надо, не проверяй, - крикнул мне летчик. - Мы уже проверили все сами. - И добавил озорно: - Садись с нами - в полете убедишься.

Самолет скрылся в чернильной темноте ночи, а я не переставал думать о только что шутливо высказанном предложении. В самом деле, разве это порядок! Я, можно сказать, подготовленный летчик, хожу по земле и досматриваю, как работают приборы на самолетах. И какие это приборы - ни одного солидного. А изучать приходилось когда-то и автопилоты, и авиасекстанты... Тут они ни к чему. "Хожу, а они и без меня, без моих обходов за приборами смотрят, - лезло в голову. - Я такой же летчик, как и эти ребята. Правда, они обучились летать ночью. Полеты по приборам... Но зато я ведь еще и приборист, стало быть, знаю все приборы лучше любого из них. Они летают, а я?.."

Вылетевшим первыми экипажам пора бы уже возвращаться домой. Но погода стала быстро портиться С запада, или, как говорят в авиации, с "гнилого угла", быстро надвигалась мощная грозовая облачность. Чуть позже начальник штаба полка запишет в оперативной сводке: "С 23 часов 20 минут облачность слоисто-кучевая, 6-7 баллов, высотой 400-600 метров. Ветер порывистый до 12-13 метров в секунду. Прохождение осадков ливневого характера, грозовые разряды".

Приземлились "воздушные волки" - Дозмаров с Домановым и Герди с Кудрявцевым. Зарулили на стоянку и сразу же на КП, в землянку штаба полка.

- Задание выполнено, - доложил комэск-1 и тут же поинтересовался: - Кто еще вернулся?

- Прошли по всему участку дороги от Ржева до Сычевки, - отрапортовал командир звена Герди. - Бомбы сбросили по железнодорожному мосту через Осугу. Еле ноги унесли.

- Что так?

- Взрыватели на бомбах были поставлены на моментальный взрыв. А нас облачность прижала до 300 метров. Взрывом подбросило самолет аж в облака. Цель, к сожалению, не поражена.

Вышло расчетное время - бензин в баках кончился. А механики все ждут и ждут своих летчиков...

Под утро стало известно, что пять экипажей благополучно совершили вынужденные посадки - кто где. К полудню следующего дня все они прибыли в родной полк. Не вернулись лишь летчик младший лейтенант Григорий Григорьевич Шапошников и штурман лейтенант Федор Алексеевич Поляруш. Как удалось выяснить, они сгорели над Ржевом.

Первая наша боевая потеря.

Я зашел в штаб полка и услышал, как капитан Чухно диктовал машинистке Асе Ячменевой:

"Не вернулся на аэродром экипаж младшего лейтенанта Шапошникова. Факт гибели подтвержден очевидцами".

Боевые потери... Они всегда потрясают. Был человек - и нет. И никакими мольбами не вернешь его в строй.

Эти летчики погибли как герои. Но были у нас потери, о которых говорили с сожалением - могло их и не быть, если бы...

Да, не все в полку шло гладко на первых порах. Всякое бывало. И теряли ориентировку, возвращаясь домой только на другой день, после опроса местных жителей. И самолеты ломали... Нет, это не издержки в организации полетов и не следствие молодости летного состава Все ЧП - от стремления вырваться вперед, сделать все как можно быстрее. Спешка и подводила.

Быстрота в выполнении приказов и распоряжений, безусловно, очень похвальна. Но нельзя путать быстроту со спешкой. В народе говорят: поспешишь людей насмешишь. На войне же за такие ошибки платят кровью и жизнями.

Вскоре после памятной "варфоломеевской ночи" на одну цель с нами летали летчики соседнего 701-го полка. И надо же было такому случиться! Командир третьей эскадрильи старший лейтенант Григорий Катилевский, опытный, всеми уважаемый летчик, вместе со штурманом эскадрильи лейтенантом Иваном Хорошайло, уже имевшим на своем счету более ста ночных боевых вылетов на У-2, при возвращении на свой аэродром пренебрегли установленной высотой полета и столкнулись в воздухе с экипажем соседнего полка. Оба экипажа погибли. Горькая и невосполнимая потеря.

После гибели друзей я, уже в который раз, написал на имя командира полка рапорт: "Прошу перевести..." Но опять получил отказ.

* * *

Ржев... И сейчас, спустя четыре с лишним десятилетия, при одном упоминании этого старинного города на Верхней Волге у ветеранов войны, которым довелось здесь сражаться, начинает тревожно биться сердце, перехватывает дыхание. Люди, родившиеся после войны, должны знать, как нелегко давался воинам каждый метр отбитой у врага родной земли.

Ржев... В нем до войны проживало всего лишь 30 - 35 тысяч человек. Обыкновенный средний провинциальный город. А во время боев за него в 1942-1943 годах погибли более ста тысяч солдат и офицеров.

Семнадцать месяцев - почти треть всей Великой Отечественной - полыхал над Ржевом огненный смерч, не смолкая ни днем, ни ночью, гремели жестокие бои. Много немеркнущих подвигов совершили советские воины на ржевской земле, грудью своей закрывая врагу путь на Москву.

Каждую ночь самолеты Комсомольского авиаполка вылетали на выполнение боевых заданий. Каждый экипаж совершал по три-четыре вылета. Между экипажами развернулось даже соревнование, негласное, но действенное - кто больше сделает вылетов, кто эффективнее поразит врага.