Василий Яковлев - Генерал Кравченко

В первые минуты знакомства инструктор казался нам недосягаемым в своем синем костюме с двумя кубиками на голубых петлицах, хотя он был всего на год-два старше нас и лишь недавно окончил Качинскую школу.

Кравченко принадлежал к числу тех инструкторов, которые не опекали своих учеников, а уверенно ставили их «на крыло». О нем, наверное, до сих пор с теплым чувством вспоминает не один качинец.

Первая предварительная подготовка… Их были потом тысячи, но ни одна из них не сравнится с первой, где тебя учат великой мудрости — держать самолет в горизонте, не допуская кренов, а на развороте — не упускать шарик из центра.

Объяснение ведется наглядно, с применением ладоней. Да, инструкторские ладони были красноречивей долгих пояснений. И именно с этого момента и до того дня, когда наступит прощание с полковым знаменем и со своим самолетом, сохранится у тебя привычка изъясняться короткими выразительными жестами, понятными лучше многих слов. Кравченко вновь и вновь напоминает, как важно правильно распределять внимание на взлете, наборе высоты, на развороте, планировании и, конечно, на посадке. Он что-то чертит на доске, сопровождает свои объяснения шуткой о велосипедисте, которого на ровной полянке тянет к единственному на пути дереву.

Инструктор неоднократно повторяет, что смотреть и видеть все вокруг — это главное. Даже назойливыми кажутся его бесконечные напоминания — не знаешь еще, какую цену приобретет во всей твоей жизни столь необходимая для летчика осмотрительность!

Инструктор приучал курсантов при посадке браться за борт кабины правой рукой, обязательно правой. Инструктор считал величайшим грехом нарушение раз и навсегда установленного порядка. Инструктор в школе, а после командир звена и эскадрильи не уставали напоминать: «Крути головой на 180 градусов, будь осмотрительным».

День первого полета. В ночь перед полетом сон не берет. Полеты начинались минута в минуту по распорядку дня. Первым пошел с инструктором Семен Житников. Моя очередь за Житниковым. Привязался ремнями. Всего-навсего ознакомительный полет. Пилотирует Кравченко. А мне надо только наблюдать и сообщать ему, что заметил в воздухе.

В глазах инструктора не прочтешь оценки твоего поведения в воздухе, они не ответят на немой вопрос. Между тем ты был у него весь как на ладони, он видел в зеркало каждое движение мускулов лица, по ним чувствовал, что держишься правильно и можно доложить командиру отряда о том, что курсант вел себя как надо. Инструктор словно отрезает при докладе две-три короткие фразы: «Чувствовал себя несколько скованно, больше надо головой крутить, четче докладывать». Однако видно, что все в порядке. Можно с облегчением вздохнуть»[1].

Григорий Пантелеевич постоянно учился сам. Познавал теорию, готов был летать с утра до вечера, стал одним из лучших воздушных стрелков и мечтал стать летчиком-истребителем. В июне 1933 года он получил назначение в особую авиабригаду. Здесь совершенствовал свое мастерство на самолетах новейших марок.

В служебной аттестации командования авиабригады о Григории Кравченко записано:

«Моторы, самолет и вооружение знает хорошо. К полетам тщательно готовится. На инспекторской проверке занял первое место по технике пилотирования. Огневая подготовка и стрельба — отличная. Программу слепых полетов проходит успешно. Достоин продвижения на должность командира звена во внеочередном порядке»[2].

Прослужив год, Кравченко был переведен в отдельную истребительную эскадрилью особого назначения на должность командира звена.

Командиром отдельной эскадрильи был выдающийся летчик-испытатель полковник Томас Павлович Сузи. Эскадрилья по характеру своей работы была связана с НИИ ВВС. Летчики испытывали новые самолеты, авиационные приборы и оружие в самых сложных условиях и обстановке. Они ежедневно вели тренировочные воздушные бои, овладевали техникой высшего пилотажа, тактикой современного боя. Именно здесь Кравченко в совершенстве освоил истребитель И-16, что позднее не раз спасало ему жизнь в боях с врагами.

25 мая 1936 года постановлением ЦИК СССР лейтенант Кравченко был награжден орденом «Знак Почета» за выдающиеся личные успехи по овладению боевой авиационной техникой и умелое руководство боевой и политической подготовкой вверенного подразделения.

Вскоре ему было присвоено и очередное звание — старший лейтенант. Друзья горячо поздравляли Григория с наградой, желали, чтобы орден был не последним. Он, радостный, смеялся и заверял: «Конечно, будут! Это только начало!»

В те дни он писал братьям:

«Дорогие мои родные! Какое счастье служить Родине! Скажи она — и я долечу до звезд!».

А над миром уже собирались черные тучи войны.

18 июля 1936 года фашисты Испании, использовав легион, расположенный в испанском Марокко, а также другие испанские и марокканские части, подняли мятеж против Испанской Республики. Фашисты Германии и Италии открыто поддержали мятежников. Началась гражданская война. 5 августа коммунисты Испании обратились к антифашистам всего мира с призывом оказать помощь борющемуся испанскому народу. Первой откликнулась на этот зов наша Родина. За 2 месяца рабочие и крестьяне Страны Советов собрали более 47 миллионов рублей в помощь борющейся Испании. На них были закуплены продовольствие и медикаменты, отправлены патриотам Испании самолеты, танки и другая боевая техника. На Пиренейском полуострове грохотала война. В НИИ ВВС продолжалось совершенствование и создание новых самолетов, испытание их на маневренность и прочность. Шла борьба за осуществление лозунга: «Летать выше всех, быстрее всех и дальше всех!»

В тот день планировались испытания нового самолета на маневренность и прочность при наивысших скоростях. Два пилота друг за другом по очереди должны были выполнить на одном самолете 400 фигур высшего пилотажа. Готовились к испытаниям тщательно. И вдруг ночью телеграмма! У одного из испытателей несчастье в семье, потребовался немедленный выезд домой.

— Я отлетаю за товарища и за себя, — заявил второй пилот.

— Это невозможно, — изумился полковник Сузи… — В истории авиации не было случая, чтобы летчик в один присест выполнил четыреста фигур!

Летчик уверял:

— В практике не было — значит будет!

Он взял карандаш и бумагу, сел за расчеты, И убедил всех, что 400 фигур выполнит за 150 минут, сделав одну посадку для заправки машины горючим.

Командир дал согласие на эксперимент. Летчик сел в кабину самолета, дал газ, после пробежки взвился, сделал круг над аэродромом и приветственно помахал крыльями.