Елена Егорова - Наш влюбленный Пушкин

VII

Конец августа 1828 года

Желтеют меж зелёных сосенБерёзки, клёны вдоль дорог.К ним тихо прикоснулась осень,Едва ступивши на порог,И начинают падать листья.Чуть голубеет свод небес.Багрянцем украшают лесРябин нетронутые кисти.Звенит бубенчик под дугою —Неутомимый балагур.В именье, сердцу дорогое,Поэт, покинув Петербург,Вновь едет. Ныне приглашеньеОлениных он получил,В Приютино к ним поспешил,Важнейшее приняв решенье.Он долго думал перед этим,Сомненьем тягостным томим,И образ ангельский АнетыВсё время оживал пред ним.Поэт объятий АграфеныЗабыл мучительную сласть:К Закревской он иную страстьПитал, мечтая сокровенноВсё ж на Олениной жениться,Найти родную душу в ней,Семейным счастьем насладитьсяИ быть во всём опорой ей.Хоть маменька её, конечно,Себя сурово с ним ведёт,

Её отец его поймет:К поэту относясь сердечно,Радушный Алексей ОленинЕго ценил и привечал.В восторге от его творений,Заглавный лист нарисовалОн для «Руслана и Людмилы».Умён старик и даровит.Быть может, дочь благословитНа брак Оленин, добрый, милый?Поэт готов Анеты радиЖизнь холостую изменить.Ему б с родителями сладить,Её он сможет покорить.Она признаний избегает,Благоразумна и горда,Но с ним приветлива всегдаИ нежных слов не отвергает…

Так размышлял дорогой тряскойПоэт, надеждой обольщён.К дверям подъехала коляска.В переднюю заходит он,Идёт в столовую с волненьем.Закончен без него обед.Ведёт хозяин в кабинетЕго к себе для объяснений.И Пушкин после извиненья,Оставшись с ним наедине,Заводит речь без промедленья:«Вам всё известно обо мне.Я Вашу дочь люблю безмерно.Хоть не служу и не богат,Но труд и признанный талантМне принесут достаток верный.Назвать женой её мечтая,Молитвы к Богу возношу.Я сердце Анне предлагаю,У Вас руки её прошу».Он, кончив пылкие признанья,Ответа ждёт. Глаза живымОгнём блистают голубым,Полны любви и упованья.

Лицо Оленина, обычноСветившееся теплотой,Овеял холод непривычный.Поэту молвит он: «Друг мой,Талант ваш, гордость всей отчизны,Я уважаю и ценю,Но Вам любимицу моюЯ не отдам. Ваш образ жизни

И достоянье, что ж лукавить,Рождают опасенья в нас.Я дочку не хочу заставить:Анета ведь не любит Вас.Кощунственной «Гаврилиадой»От всей души возмущена,Не хочет и моя женаОтдать Вам дочь. Наш дом не надоВсем этим более тревожить».Поэт, скрыв горе и печаль,Сказал с достоинством: «Ну что же,Мне, право, очень – очень жаль».

Потом, откланявшись поспешно,В столицу едет он домой.Отказ, жестокий и прямой,Наполнил сердце тьмой кромешной.Отвергнутый и нежеланный,Обидой Пушкин уязвлён.Душа болит, болит от раны.В друзьях разочарован он.Смеркается. Трясясь в карете,Не может глаз сомкнуть поэт,А месяц равнодушный светЛьёт слева – по дурной примете.

VIII

Середина марта 1829 года

Март. День ненастный, хмурый, стылый.Туман окутал всю Москву.По саду бродит ветр унылый,Закрыли тучи синеву,И в плотно запертые двериХолодный дождь стучит. КаминПротоплен. У огня, один,Печален Пушкин. В «Англетере»Теперь он поселился снова,В Москву приехав наконец.Вчера в собранье ГончаровуОн встретил. Чистый образец

Невинной прелести МадонныЯвляла Натали собой.Но станет ли его судьбойЛюбовь к ней? Или непреклонноЕму откажут? ОчарованОн ею был на Рождество.Влечёт Наташа ГончароваКрасой божественной его:Необычайно поэтична,Великолепно сложена,Неизбалованна, скромна…И образ девы романтичный,Небесно – чистый, милый, нежный,Поэта, чудится, зовёт.Есть для него ещё надежда!Он неприступный Карс возьмёт!Дал крепости турецкой имяПоэт возлюбленной своейИ, жизнь навек мечтая с нейСоединить, он всё предпримет,Чтоб согласились ГончаровыНа свадьбу Таши. В этот раз —Нет! – не получит он суровый,Как у Олениных, отказ…Полузабытая обида,Нанёсшая удар душе,Не мучит так его уже.Оленину случайно виделВ дороге Пушкин: та ж причёска,Улыбка, шубки белой дым.Любви ушедшей отголоскиНежданно овладели им…

Анета говорила скромно,Не поминая о былом,Просила написать в альбом,Слегка смущая взглядом томным.Он показал ей «Посвященье»К «Полтаве». Девушка прочлаИ не скрывала восхищенья —Настолько тронута была.

Писал «Полтаву» вдохновенноОн прошлой осенью. ПоройЧертило между строк перо:«Annette», «A O», «A P», «Ettenna»…Стихи текли, текли рекою,Но миг раздумья наступал, —Поэт умелою рукоюАнеты профиль рисовал.А память живо возвращалаЕго в тот день, когда их домОн покидал, и голоскомПриветливым она сказала:«Пусть ждёт Вас добрая дорога.И да сопутствует Вам Бог!»

Тогда, прощаясь у порога,Поэт сдержать тоски не мог…Теперь, пылая нежной страстью,Он девой ослеплён другой,Олениной же всей душойС другим найти желает счастье…

Согревшись у камина, ПушкинК буфету быстро подошёл,Хлебнул глоток чайку из кружки,Задумавшись, присел за стол,Испытывая вдохновенье,Листок случайный подхватилИ начал так: «Я вас любил…» —Чудесное стихотворенье!

Мадонна Пушкина

Встреча на Рождество

1

<27 декабря 1828 года>

Закончен пост сорокадневный,Великий праздник РождестваХриста – Младенца Чистой ДевойВступил в законные права.Гуляет ныне вся Москва,И в песне калик богомольной,И в перекличке колокольнойНа улицах Первопрестольной —Мотив святого торжества.

В столице древней хлебосольнойОт века Святки веселы.Широкой радостью раздольнойПрославились её балы.И в доме Иогеля на БроннойИз окон плещет свет свечей,Берёз заснеженные кроныИскрятся в радуге лучей.За окнами мелькают пары —В изящном танце юность тамСвои пленительные чарыЯвляет строгим москвичам.

Поэту вспоминать отрадно,Как мальчиком был здесь влюблён.Чуть задержался он в парадном,Былой мечтой заворожён.Где ныне Сонечка Сушкова?В Москве её простыл и след:«Подруга возраста златого»В замужестве уж десять лет.Порой легко, порой серьёзноОн многих дам любил потомИ ясноглазым русским розам«Цветы любви» писал в альбом.Совсем недавно в чувстве нежномПоэт Олениной АннетВ стихах признался. Безуспешно! —Её семья сказала «нет»…Теперь он пережил страданье,И чувство теплится едва.И новое любви желаньеРождает старая Москва.

Ведёт седой танцмейстер Иогель,Прославленный маэстро строгий,Весёлый юношеский бал.Заходит Пушкин в светлый залИ на танцующих с порогаРассеянный бросает взор:Хорошеньких девиц здесь много,Они милы как на подбор…

Вдруг встрепенулся он душою,Услышав серебристый смехТой девы, что одна собоюВсех выше и прекрасней всех.Она в воздушном белом платьеПсихеей лёгкою парит.И чудится, – какое счастье! —Его улыбкою дарит,Такой доверчивой и скромной.Она взглянула только раз,Невинной женственностью томнойСверкнули изумруды глаз.

Назвать её сильфидой? нимфой?Нет – нет, сравнение не то.Сияет драгоценным нимбомВ причёске обруч золотой,На нём огни свечей зарделись…Лицо, стан, локон завитой —Всё в деве грация и прелесть,Затмила чистой красотойЖеманниц юных и кокеток,Поблёкли рядом с ней они…Её представили поэту,В кругу подружек перед ним

Стоит Наташа Гончарова,Склонив, как лилия, чело,Едва промолвила два слова,Смущённая его хвалой.А Пушкин ею очарован,От счастья кругом голова.Приобрела над сердцем сноваЛюбовь священные права,Теперь он только ею дышит.А Натали? Ещё онаНе сознаёт, что влюблена,Что их судьбу решил Всевышний,Соединив их имена.

2