Степан Бунaкoв - Рейды в стан врага

Генерал Крутиков внимательно выслушал мой рапорт и начал подробно расспрашивать о том, где служил, какое образование, был ли в боях. А попутно интересовался моими сослуживцами, если названные мною фамилии были ему знакомы.

Когда я сказал, что первоначальное военное образование получил в минском училище, он поинтересовался профилем подготовки. Мне сразу же вспомнились даже мельчайшие подробности обучения. Да и как можно забыть то время?! Тогда из нас, рабочих и крестьянских парней, готовили командиров Красной Армии, формировали наши политические и нравственные убеждения.

Словно в калейдоскопе промелькнули в сознании картины событий того времени. Вступительные экзамены, напряженная учеба, походы и учения... Вспомнились те, с кем вместе осваивали военную науку, и командиры, наставлявшие нас. Живо представил своих однокурсников Федю Василенко, Анатолия Кулагина, Сергея Иванова... Волнение перед мандатной комиссией и неукротимое желание во что бы то ни стало поступить в училище.

На мандатную комиссию вызывали по алфавиту. Подошла моя очередь. Открыл массивную дверь кабинета, в котором она заседала, и робко переступил порог. За длинным столом сидело несколько военных с ромбами и шпалами на петлицах. Назвал свою фамилию.

- Товарищ Бунаков, подойдите ближе к столу, - пригласил один из членов комиссии.

На столе были разложены папки личных дел и списки поступавших в училище. В центре комиссии сидел невысокий военный с двумя ромбами на петлицах. Это был начальник училища. Его большой открытый лоб и добрые глаза запоминались как-то сразу и, казалось, навсегда.

- Вы с желанием идете в военную школу? - спросил он меня.

- Да, - отвечаю, - я все осмыслил, никаких сомнений у меня нет.

- Что ж, это похвально. Вступительные экзамены вы сдали хорошо. Однако трудно вам будет, - подбирая слова, проговорил начальник училища. - Тяжела для вас будет военная служба.

"Все пропало", - ожгла меня мысль. И решился на последнее. Громко сказал:

- Товарищ начальник школы, я здоров. В крестьянских условиях все делал: и пахал, и косил. И физическую силу приобрел.

Видимо, получилось это не очень здорово, так как члены комиссии заулыбались. Но сказанное произвело впечатление. Наступила пауза, во время которой из-за стола поднялся военный с тремя шпалами на петлицах подошел ко мне и стал рядом. Позднее я узнал, что это был начальник политотдела училища.

- Товарищ Гусев, вы мастер все ставить на место, - проговорил один из членов комиссии. - Комсомолец Бунаков даже выше вас на целый сантиметр.

Начальник училища продолжал начатый со мной разговор.

- А как же вы оставили дома одну мать? - спросил он.

Помнится, я выпалил в ответ, что продовольственных запасов для нее хватит на два-три года, теперь в колхозе живут хорошо, а через год брат возвратится со службы.

- Ваш отец не работал в Смоленском Совете рабочих и крестьянских депутатов? - спросил меня представитель из комиссии. - Я встречал там Бунакова Якова Михайловича.

Я подтвердил, что было такое, мать рассказывала и о гибели его говорила.

- Не знал, что он погиб, - задумчиво проговорил все тот же товарищ. И снова образовалась пауза. Похоже, не знала комиссия, что со мной делать. Наконец начальник училища подвел итог беседе:

- Ну что же, товарищи, определим его курсантом нашей школы? На курсантском пайке он окрепнет, да и подрастет. Ведь ему еще только семнадцать лет...

- Да... Да. . Да, - послышались голоса. И члены комиссии повернулись в мою сторону. Я ответил, что буду служить трудовому народу, после чего мне разрешили выйти.

Моя сияющая физиономия дала ответ всем, кто собирался спросить о результатах собеседования.

А дальше все было так, как в любом военном училище. Попервости военная форма на нас, новобранцах, топорщилась. Но строевая подготовка и заботливые командиры сделали свое дело.

Моим непосредственным начальником был командир отделения Шурпа. Он старательно воспитывал из меня бойца Красной Армии. Командиром взвода был лейтенант Куликов, человек немногословный и требовательный. А самое сильное впечатление оставил командир роты капитан Гончарик, тонкий психолог, как сказали бы ныне, и изумительный воспитатель. Он не уставал повторять:

- Тактика - основа успехов в военном деле. Она помогает выиграть бой даже у более сильного противника. Но для этого ее надо знать как таблицу умножения. - И начинал перечислять, что для этого необходимо. Делал он это мастерски: подняв над головой руку, называл условие и загибал палец. Мы даже привыкли к такому методическому приему и безошибочно отвечали, как надо знать противника, местность, свои силы и возможности и использовать их в интересах достижения победы.

Потом вес эти премудрости уже в деталях преподносил нам преподаватель тактики Романов. Он учил нас глубоко анализировать обстановку и основательно думать при принятии решения. Романов так любил свой предмет, что мне иногда казалось: для него, кроме тактики, в мире больше ничего не существует. И конечно, ошибался. Эго был эрудированный человек и немного философ. Когда мы повзрослели, он старательно втолковывал нам, что человеку многое дано природой: ум, сила, мудрость, настойчивость, воля, инстинкт самосохранения, нерешительность и другие качества. Наша задача, по его мнению, состояла в том, чтобы развивать полезные свойства и избавляться от не нужных для военного человека, учиться управлять собою в самой сложной обстановке.

- Храбрость, - говорил он, - города берет, но лишь в том случае, когда она сочетается с умением.

Воинское умение приобреталось напряженным трудом. Припомнилось тактическое учение, на котором мне пришлось выполнять обязанности второго номера в расчете ручного пулемета. Весь носимый запас патронов для пулемета при мне, да личное оружие, да амуниция. Василенко был первым номером. Заняли огневую позицию на фланге отделения и поддерживаем огнем стрелков. Получаем вводную, и снова вперед. И так до седьмого пота. Сколько было тех учебных боев! Сколько маршей - и пеших, и на лыжах! Столько различных должностей пришлось исполнять, что если пересчитать, то и пальцев на руках не хватит. Учились всему и к борьбе с врагами Родины готовились серьезно

Учебные занятия дополнялись разносторонней массово-политической работой. Невозможно забыть встречи с участниками гражданской войны. Одна из них состоялась накануне годовщины Красной Армии. В клубе училища яблоку негде упасть. Комбриг Алехин, наш начальник училища, при трех орденах Красного Знамени вышел на сцену и сказал о значении таких встреч, они обогащают боевым опытом. Потом он рассказал-о своей боевой юности. А начальник политического отдела училища батальонный комиссар Гусев - о своей. Он участвовал в подавлении кронштадтского мятежа.