Георгий Литвин - Я был воздушным стрелком

В его же книгах "История войн в воздухе с 1910 по 1980 годы" и "Борьба за господство в воздухе", изданных военным издательством ГДР в 1988 году, приводятся последние, уточненные данные о силах люфтваффе, сосредоточенных к 22 июня 1941 года для нанесения первого удара по аэродромам и важнейшим объектам нашего тыла.

Мне довелось быть свидетелем, а позднее и участником беспримерной по своему накалу борьбы советских летчиков с превосходящими силами врага. В сентябре 1945 года как знающего немецкий язык меня в качестве военного переводчика откомандировали в Военно-воздушный отдел Советской военной администрации в Германии, где пришлось разбирать захваченные документы, допрашивать высоких чинов разгромленной гитлеровской авиации. Эта работа уже тогда позволила на многие события войны взглянуть другими глазами и, в частности, глазами нашего противника.

Всего у границ Советского Союза к началу войны было сосредоточено 3604 немецких боевых самолета и 1177 самолетов тогдашних союзников Германии. Получается, что противник имел около 4800 боевых самолетов.

В наших западных военных округах насчитывалось 6600 самолетов и 1331 имели в своем распоряжении ВВС Флота. Самолетный парк состоял в основном из ветхих и изношенных машин с ограниченным летным ресурсом, которые, несмотря на неоднократные модификации, по своим летно-техническим качествам, прежде всего по скорости, значительно уступали самолетам противника. Пора бы уже признать, что в довоенные годы олицетворением передовой научно-технической мысли среди стран мира была Германия.

Я вспоминаю послевоенные годы, когда бывал на авиационных заводах Германии, где в то время производился демонтаж оборудования. Специалисты нашей авиапромышленности, занимавшиеся этим делом, в доверительных беседах отмечали высокий уровень технологии и машин. (Такие беседы могли нам стоить, в лучшем случае, ярлыка "преклоняющихся перед иностранщиной" со всеми вытекающими отсюда последствиями).

Немцы же хорошо знали возможности нашей авиапромышленности. После окончания гражданской войны в Филях под Москвой немецкая фирма "Юнкерс" построила авиационный завод, где работали и немецкие специалисты.

До прихода Гитлера к власти, так как Германии не разрешалось, согласно Версальскому договору, иметь военно-воздушные силы, немцы готовили кадры военных летчиков в других странах, в том числе и в СССР. В Липецке был

"секретный" центр, где немцы учились летать. К нам прибывали обычно офицеры, в гражданском платье, под видом туристов или специалистов, проходили курс обучения полетам и отбывали в Германию. Их сменяла следующая группа.

Многие из этих "туристов" воевали в составе "Легиона Кондор" в Испании, сражались там на "мессершмиттах" с нашими "ишачками". Затем в войне против нашей страны передавали опыт своим подчиненным, атаковали советских молодых летчиков, имевших мизерный налет часов в летных школах, особенно ускоренных выпусков военного времени. А наши летчики и обслуживающий персонал, которые работали с немцами, в свою очередь учились у них... Их опыт и представлял бы огромную ценность, но они были истреблены в сталинских застенках.

Руководство фашистской Германии исповедовало доктрину "молниеносной войны", большая роль в которой отводилась теории итальянского генерала Д. Дуэ о ведущей роли авиации. Тот утверждал, что авиация, завоевав господство в воздухе, способна ударами по государственным и экономическим центрам тыла противника решить исход войны. Опыт второй мировой войны и последующих локальных войн показал беспочвенность этой теории. Немцы создали специальное министерство авиации, которому подчинилось все, касающееся авиации, и отдельный род войск - люфтваффе с генеральным штабом, подчинив ему, кроме летных частей, всю систему ПВО, зенитную артиллерию, полевые авиасоединения.

Конечно, нет никакого сомнения, что герои войны в Испании и на Халхин-Голе Я. В. Смушкевич, П. В. Рычагов, став командующими ВВС страны, не могли не знать о действиях немецкой авиации против Франции и Англии, где люфтваффе наносили прежде всего удары по авиации противника на аэродромах. Однако они ничего не могли сделать, ибо за две недели до начала войны были арестованы и их постигла участь многих тысяч других военачальников.

Страшная атмосфера подозрительности и шпиономании, боязнь принимать решения самостоятельно не могли не отразиться на моральном состоянии руководства штабов ВВС, авиасоединений и частей.

В первый день войны принимало участие в налетах 3100 вражеских самолетов. Уже в два часа ночи 22 июня специально подготовленные вражеские экипажи-ночники - 637 бомбардировщиков и 231 истребитель - были подняты в воздух для подавления в основном нашей истребительной авиации на аэродромах, а также зенитных средств ПВО.

Чуть позже, с рассветом, следующая волна - 400 бомбардировщиков и большое количество истребителей - нанесла удар по остальным приграничным аэродромам и другим целям.

Расчет командования вермахта был ясен: нейтрализовать советскую авиацию, обеспечить свое безраздельное господство в воздухе и переключить основные силы люфтваффе на непосредственную поддержку наземных войск. Реализация этого замысла привела к тому, что, по данным немцев, в первый день войны на земле было уничтожено 888, в воздухе - 223 советских самолета. Эти цифры не намного отличаются от данных, содержащихся в наших официальных источниках: всего потеряно около 1200 самолетов, из них 800 на аэродромах.

Работая в военном архиве Народной армии ГДР, я изучал документы бывших люфтваффе, касающихся прежде всего первого периода военных действий на нашем фронте, а также периода обороны и освобождения Крыма, имеющие, как правило, гриф "совершенно секретно, только для командования", часто с пометками: "передавать только от офицера к офицеру", "печатал на машинке офицер". Многие фотокопии этих документов, в свое время захваченных американцами, а затем переданных в ГДР, находятся и в моем личном архиве.

Вот документ - радиоперехват 4-го воздушного флота люфтваффе от 22 июня 1941 года.

"Противник не применяет кода, передает открытым текстом: Подверглись нападению. Что мы должны делать? Импровизированные приказы русских: бомбите следующий аэродром! Прошу помощи! Ответ: Держитесь мужественно! В 3 ч. 10 м. объявлена боевая тревога для ночных истребителей в Киеве. 10-я смешанная авиадивизия русских на аэродромах между Пинском и Белостоком в 6 ч. 00 м. сообщает: аэродромы горят, связь прервана. В 10 ч. 45 м. радио всем: летчикам садиться в Добжник (140 км южнее Минска)" (Д. 03/5660, л. 296).

Записи из дневника военных действий 4-го воздушного флота люфтваффе от 22 июня 1941 года: