Иосиф Лаврецкий - Боливар

Воспитанием сироты занялся его дядя Карлос Паласиос. Он взял своему племяннику в наставники двадцатилетнего Симона Родригеса. В то время Родригес служил писарем у дедушки Боливара Фелисиано Паласиоса. Несмотря на молодость, наставник Боливара был вполне зрелым человеком, обладавшим разносторонними знаниями и большим жизненным опытом. Родригес успел побывать в Европе. Четырнадцатилетним подростком он нанялся юнгой на корабль, и, попав в Европу, обошел пешком Испанию, а затем Францию и Германию. По некоторым источникам, он побывал даже в России.

«Я не хочу быть похожим на дерево, которое укореняется на одном месте, я хочу быть похожим на ветер, воду, солнце, на все то, что находится в постоянном движении», — любил повторять Родригес.

Наставник Боливара слыл страстным поклонником французских энциклопедистов, особенно Руссо, книгу которого «Эмиль», проповедовавшую новые методы воспитания, считал наивысшим откровением. Даже его внешний облик — тонкие губы, худой и длинный нос, выдающейся вперед квадратный подбородок, — казалось, напоминал автора трактата об общественном договоре.

Возвратившись из Европы, Родригес стал директором одной из немногих школ венесуэльской столицы. В докладной записке, представленной кабильдо и озаглавленной «Размышления о недостатках преподавания в школах начального обучения в Каракасе и о мерах по улучшению оного», молодой педагог предлагал ввести совместное обучение мальчиков и девочек, учить ремеслам, допускать в школы детей негров и мулатов. Родригес писал: «Хорошо, что молодежь изучает науки: пусть изучает языки, литературу, право, физику, ботанику, но есть еще более важная вещь, которую следует знать в первую очередь, — умение жить в обществе». Городским властям записка Родригеса показалась богохульной, и они предпочли на нее не отвечать.

Поклонник Руссо считался в Каракасе большим оригиналом. Его настоящая фамилия была Карреньо. Он не верил в бога. Брат же его был фанатичным католиком. На этой почве у них происходили частые ссоры. В конце концов Симон порвал с братом и, чтобы его с ним не смешивали, отказался от фамилии Карреньо, приняв фамилию матери — Родригес. Своим дочерям он дал имена небиблейского происхождения — Маис (кукуруза) и Тюльпан, следуя и в этом духу учения Руссо.

Родригес хотел сделать своего ученика похожим на Эмиля, наделенного Руссо всеми гражданскими доблестями. Ведь Боливар, как и Эмиль, был сиротой, богатым, знатным, сильным и здоровым юношей. Родригес поселился с ним в поместье Сан-Матео[6]. Там учитель и ученик вели спартанский образ жизни, спали в гамаках, в полночь учитель будил ученика, и они шли купаться в прохладных водах реки Гуайры. Охота, верховая езда на полудиких скакунах, разговоры с рабами, с суровыми льянеро, прогулки в горы — вот чем жили молодой креол и его воспитатель.

Поменьше книг и побольше общения с природой — таков был совет учителя своему ученику. Родригес познаомил Симона с жизнью Робинзона Крузо — с единственной книгой, которую рекомендовал Руссо в качестве учебника. Под руководством Родригеса Боливар получит хорошую физическую закалку. Молодой мантуанец стал неутомимым ходоком, прекрасным наездником, отважным пловцом.

Подолгу беседовали учитель и ученик о французской революции, объявившей войну тиранам. От Родригеса Боливар узнал, что его знаменитый соотечественник Франссиско де Миранда стал одним из виднейших полководцев революционной Франции.

Однажды учитель принес ученику «Декларацию прав человека и гражданина», изданную в столице Новой Гранады — Боготе сторонником французской революции Антонио Нариньо. Богатый негоциант Нариньо купил типографский станок и отпечатал переведенный им на испанский язык текст знаменитой декларации. Испанские власти, узнав об этом, арестовали Нариньо, конфисковали все его имущество, а самого выслали в Испанию и заточили в тюрьму в Кадисе.

Вести о французской революции доходили не только до верхов колониального общества, они проникали и в гущу народа. О событиях во Франции знали и негры-рабы. В 1790 году среди них прошел слух: испанский король отменил рабство, но рабовладельцы, сговорившись с колониальными властями, скрывают это. Рабы, обслуживавшие своих господ, прислушивались к их разговорам, выкрадывали господские письма, бумаги, газеты, надеясь узнать правду. Дети плантаторов рассказывали рабам новости, которые тщательно скрывали их отцы. Из уст в уста передавались слова сына помещика Мансанаса, сказанные им своей няне-негритянке: «Пробил час объявить всех равными, ибо цвет кожи не имеет никакого значения».

Рабы узнали, что на острове Гаити их собратья по несчастью восстали, перебили плантаторов и провозгласили республику. В Каракасе а других городах Венесуэлы находили подметные письма с призывами к населению взяться за оружие и провозгласить «французский закон», то есть отменить рабство.

В 1795 году рабы, к которым примкнули свободные негры, метисы, мулаты и некоторые из белых крестьян, подняли восстание в сельской местности, неподалеку от города Коро. Восставшие захватывали поместья, убивали хозяев, объявляли об отмене рабства, снижали налоги. Колониальным властям при поддержке местных помещиков удалось подавить движение, а его вождя — самбо Хосе Леонардо Чириноса после жестоких пыток казнить. Такая же участь постигла и многих других участников восстания.

Родригес и его ученик знали об этих событиях.

— Раньше или позже, но народ все равно победит, — повторял Симон-старший Симону-младшему. — Республика — вот к чему мы должны стремиться.

Между тем и в самой Испании было тревожно: возникали тайные мятежные ложи, создавались республиканские общества, плелись заговоры. Их участники призывали народ взять пример с французских революционеров, свергнуть испанских Бурбонов и провозгласить республику. Тюрьмы не вмещали всех арестованных по подозрению в антиправительственной деятельности. Королевские власти стали высылать политических заключенных в американские колонии. В начале 1797 года группа таких арестантов во главе с республиканцем — уроженцем испанского острова Мальорка Пикорнелем — была доставлена в Ла-Гуайру и заключена в местную крепость.

Появление Пикорнеля и его товарищей на венесуэльской земле вызвало большое оживление среди сторонников французской революции в Каракасе. Это были главным образом молодые люди из богатых креольских семей, руководил ими учитель Боливара Родригес.

Конспираторы организовали побег Пикорнеля и его товарищей, надеясь с их помощью произвести республиканский переворот. Подготовкой восстания занялись два молодых креола — Хосе Мария де Эспанья и Мануэль Гуаль.