Н. Урванцев - Таймыр - край мой северный

На старой карте 1911 года была показана цепь вытянутых с севера на юг озер, располагавшихся между двумя горными хребтами: Пясино, Быстровское, Давыдово, Матушкино, Хантайское. Озеро Пясино, по расспросам, существует, и из него вытекает река Пясина, а вот о Быстровском, Давыдово, Матушкино никто не слышал. Утверждают, что таких озер около Норильска нет, а вместо них называли Мелкое, Лама, Омук или Глубокое, Кета, Гутке, Капчук и другие, но все они расположены по-иному, вытянуты с запада на восток и лежат глубоко в горах. Хантайское озеро действительно существует. Из него вытекает река Хантайка и впадает в Енисей южнее Дудинки. Все это следовало проверить. Наши исследования Норильского района начались еще летом 1920 года с посещения гор на противоположной стороне норильской долины. Горы эти местное население зовут Караелах, что по-русски означает "еловый камень". В то лето было решено кроме оленей попробовать использовать лошадей для доставки грузов вьюками из Дудинки в Норильск. Рассчитывали, что весной тундра еще не успеет оттаять. И действительно, каждая лошадь тогда несла груз, заменяя четырех оленей. Однако осенью по талой тундре даже без вьюков лошади вернулись назад с большим трудом.

В маршрут мы отправились вдвоем с рабочим, дудинским жителем Тимофеем Даурским, который ранее не раз промышлял в районе Норильска. Взяли палатку, спальные мешки, инструменты, продовольствие на десять дней и все это навьючили на двух лошадей.

Путь сначала шел к устью реки Рыбной, где стоит старинная часовня. Там раньше приезжавший раз в год миссионер-священник разом выполнял все требы: крестил давно родившихся, венчал поженившихся и отпевал похороненных. Теперь часовня пустует, но все равно это место так и именуется — Часовня. Здесь дудинский житель К.В.Пуссе поставил дом и рыбачит. С ним договорились, что он даст нам лодку, чтобы переправиться на другую сторону реки, потом заберет ее обратно, а через десять дней пригонит и поставит в том же месте. Переправа прошла благополучно, хотя течение здесь быстрое, а в ширину река имеет не менее полукилометра. Лошадей переправили обеих сразу. Зато путь до гор был нелегок. Вся долина представляла собой скопления беспорядочно разбросанных холмов с впадинами между ними, заполненными водой. Все густо заросло кустарником ольхи и березы. Приходилось прорубать путь. Лошади падали, то и дело вязли, а мы их развьючивали, вытаскивали, стоя по пояс в торфяной жиже. Перемазались — не узнать, зато комары не так липли, а было их — тучи, сплошное облако над людьми и лошадьми. Двое суток добирались до гор, хотя до них не более 15 километров. Зато у подножия оказалось чисто и сухо. Щебень, галька. Кругом густой лес: рослые лиственницы, березы, ели. Густая высокая трава почти до пояса. Природа гораздо богаче, чем в районе Норильска. Склоны здесь имеют южную экспозицию, больше освещены и лучше прогреваются солнцем.

Медленно идем на запад вдоль горных склонов. Внимательно осматриваю долины, по которым с гор бегут ручьи и речки. Всюду выходят такие же песчаники и сланцы, как и в Норильске. Везде встречаются пласты каменного угля, местами довольно мощные. Взяли образцы, отобрали пробы. Стало быть, здесь не одно Норильское угольное месторождение, а целый угленосный район.

По одному из ущельев, прорезающих склоны гор, поднялся наверх. Борта его сложены почти горизонтально лежащими покровами базальтовых лав, чередующихся с горизонтами туфов, окаменелого пепла, выброшенного вулканом. Покровы лав образуют в ущелье вертикальные уступы, по которым вода низвергается эффектными водопадами. Проходить такие участки нелегко. Приходится карабкаться, пользуясь выступами и трещинами, по стенкам лавового покрова с риском сорваться в глубокую водяную чащу, выбитую у подножия каскада вековой деятельностью водопада. Преодолев эти уступы, весь мокрый, вскарабкался, наконец, наверх и был очарован чудесным видом, открывшимся передо мной. Поверхность плато у моих ног; на юг оно обрывалось почти вертикальным уступом, а на север уходило вдаль за горизонт. Если отвернуться от обрыва, то никак не скажешь, что стоишь на километровой высоте.

Под обрывом расстилалась норильская долина, окруженная со всех сторон, кроме запада, амфитеатром гор. Она густо залесена и сверкает пятнами бесчисленных озер. Видно, как они заполняют впадины между беспорядочно разбросанными грядами и холмами, поросшими лесом. В этот ясный день хорошо различимы массив горы Шмидта и пятнышки белеющих палаток нашей экспедиции. Видно, как в реку Норильскую впадают многочисленные речки, бегущие со склонов гор. Одну, что пересекали по пути сюда, назвали Листвянкой.

Поверхности гор плоские, лежат на одной высоте. Некогда они составляли единую равнину, впоследствии высоко поднятую и расчлененную гигантскими долинами на отдельные горные плато. В этом убеждает и единство их геологического строения. И в районе Норильска, и в Караелахе одинаково выходят на поверхность горизонтально лежащие покровы лав и туфов, а под ними — песчано-сланцевая угленосная толща с пластами угля.

Мы спустились вниз, к лагерю, и на другой день пошли вдоль склона гор дальше на запад. Угольные пласты и их осыпи встречаются часто, но рудных выходов не видно. До западного края гор дойти не удалось. Далеко. Надо возвращаться. Да и лодка рыбакам нужна. Назад вернулись благополучно. В болотах, конечно, опять достаточно намаялись, такова уж работа геолога-исследователя.

Этот маршрут дал многое. Значительно расширилось представление о промышленных перспективах будущего района Норильска. Сложилось первое впечатление о географии района как об обширной горной стране, глубоко изрезанной гигантскими долинами. Как все это возникло? Почему? Когда? На это надо было дать ответ.

В зимовку 1921 — 1922 года исследования можно было значительно расширить. Проходка штолен и опробование пластов угля могли идти под наблюдением А.Вильма, и я располагал возможностью спокойно отлучаться надолго. В первую очередь следовало изучить и составить карту всей системы реки Пясины: озеро Пясино, река Норильская, озера ее истоков, а затем и вся река Пясина. Если она окажется судоходной, то на первых порах грузы можно доставлять морскими судами до реки Норильской. Тут до месторождения всего 12 — 15 километров. Съемку решили вести вдвоем с Базановым; кроме того, мне надо будет проводить и геологические наблюдения.

Визуальные маршрутные съемки, где расстояния измеряются скоростью хода каравана или одометром, особой точностью, конечно, отличаться не могут, если не будут периодически привязываться к вполне надежным опорным точкам. Тогда, увязывая и уравновешивая погрешности замеров пути, можно будет получить вполне надежную карту. Такими опорными точками у нас будут астрономические пункты, определяемые по пути маршрута в местах хорошо приметных, например при устьях рек.