Алексей Шишов - Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича

«Вчерашнего числа, отступая от Штренгберга к Этингену, арьергард наш под командою князя Багратиона в 6-ти баталионах инфантерии, 3-х баталионах егерей, 10-ти эскадронах гусар Павлоградских и нескольких цесарских (австрийских. – А.Ш.) эскадронов и 4-х баталионов кроат (хорватов. – А.Ш.) под командою графа Ностица в преследовании атакован был сильным неприятельским корпусом под командою маршала Мюрата.

Нападение неприятельское было так сильно, что должно было его (Багратиона) подкрепить резервным корпусом под командою генерал-майора Милорадовича. И сей день отпор, сделанный неприятелю, честь делает российским войскам. Окончание сего дела и прогнание неприятельской пехоты версты за 3 принадлежит российской пехоте…»

Гораздо более серьезным оказался бой при Шенграбене. Русскому 6-тысячному арьергарду при 12 орудиях противостоял передовой 30-тысячный корпус наполеоновской армии под командованием маршала империи Иоахима Мюрата, опытного и смелого кавалерийского военачальника. Закрепившись на позиции у Шенграбена, князь Багратион держался до тех пор, пока отходившие главные силы кутузовской армии не оказались на недосягаемом для неприятеля удалении.

Хотя багратионовский арьергард понес в 8-часовом бою наравне с французами большие потери (2402 человека), особенно в артиллерии, свою задачу он выполнил. Только после этого арьергард оставил свои позиции. Маршал Мюрат оказался бессильным в бою против русского пехотного генерала: атакующий пыл его войск угас. В бою, в котором о равенстве сил и говорить не приходилось. Впоследствии русский арьергард, действовавший у Шенграбена, назовут «дружиной героев».

Неприятель, по словам П.И. Багратиона, у Шенграбена «…принужден был, видя совершенную свою неудачу и большой вред, остановить преследование…»

Разъяренный Наполеон тогда, не сдержавшись, выразил большое неудовольствие действиями своего прославленного маршала Франции. Император начал осознавать, что погоня за отступавшим Кутузовым начинает приносить ему чувствительный урон в людях, лишая его славы победителя. Именно багратионовский арьергард становился для него на этом пути каждый раз неодолимым препятствием. Стоило ли в этом винить одного Мюрата?

За этот подвиг Петр Иванович Багратион удостоился от императора Александра I сразу ордена Святого великомученика и победоносца Георгия полководческой 2-й степени, минуя низшие 4-ю и 3-ю степени. Считается, что эта высокая награда была дана ему за всю Русско-австро-французскую войну. На четвертый день после боя у Шенграбена жалуется в генерал-лейтенанты.

Со стороны главнокомандующего русской армией генерала от инфантерии М.И. Голенищева-Кутузова приказ Багратиону любой ценой сдержать натиск французского авангарда носил в себе известную жертвенность. Михаил Илларионович писал из Вишау императору Александру I:

«Хотя я и видел неминуемую гибель, которой подвергался корпус князя Багратиона, не менее того я должен был щитать себя щастливым спасти пожертвованием оного армию…»

Надо отдать должное М.И. Голенищеву-Кутузову, который сумел оценить начальственные на войне способности князя Багратиона, как шесть лет назад это сделал генералиссимус А.В. Суворов-Рымникский. Полководец с большою похвалою сообщал в донесении о действиях армейского арьергарда, присоединившегося к главным силам:

«…Храбрый генерал-майор князь Багратион, немало не теряясь, произвел с своей стороны канонаду и, бросив несколько бомб в неприятеля, успел зажечь деревню, в которой был расположен корпус, назначенный для атаки князя Багратиона с фланга. Увеличившийся пожар понудил неприятеля выйтить из сей деревни и спасать свои пороховые ящики, проходя вдоль позади оной, что и дало время князю Багратиону выиграть часа два в ретираде.

Со всем тем неприятель достигал его и теснил крепко, отрезывая часто часть его корпуса, но всегда надежда его оставалась тщетною, ибо солдаты пробивались повсюду на штыках, коими опрокинули неоднократно и самую кавалерию неприятельскую.

…Донеся о сем происшествии, увенчавшем славой российских воинов, я осмелюсь не промедлительно ходатайствовать о Всемилостивейшем награждении генерал-майора князя Багратиона, отличавшегося на каждом шагу при ретираде на 50 миль и заслужившего не один раз монаршую милость Вашего Величества.

…Генерал-майор князь Багратион, по мнению моему, заслуживает за разные дела, в коих он действовал, чин генерал-лейтенанта, а за последнее при деревне Шенграбен неоспоримое, кажется, имеет право на военный орден Св. Георгия 2-го класса».

Подлинное же полководческое признание пришло к П.И. Багратиону после битвы при Аустерлице 2 декабря 1805 года, которую Наполеон Бонапарт считал самой блестящей («солнцем») в созвездии своих побед. Армия императора французов насчитывала перед сражением 73 тысячи человек при 250 орудиях. Его противники имели 85 тысяч человек (60 тысяч русских и 25 тысяч австрийцев) при 278 орудиях (по другим данным – 81,5 тысячи). Союзной армией формально командовал генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов, но с самого начала дела при Аустерлице в его решения постоянно вмешивались Александр I и австрийский император Священной Римской империи Франц II.

Августейшие «главнокомандующие» поручили подготовить план предстоящего сражения австрийскому генералу Вейротеру. План был не только плох, но еще и не предусматривал того, что французы сами могут атаковать. Когда П.И. Багратион познакомился с мыслями Вейротера, изложенными к тому же на немецком языке, то он сказал присутствующим известные слова: «Завтра мы будем разбиты».

В сражении Багратион командовал войсками на правом крыле союзной армии и длительное время стойко отражал все атаки французов. Здесь атаковали корпуса Даву, Нея и Понятовского. Когда победная чаша весов стала склоняться в сторону наполеоновской армии, почти окруженные части Багратиона составили арьергард союзников, прикрывая отход главных их сил, понеся при этом большие потери. За проявленную доблесть князь был отмечен похвальным рескриптом императора Александра I.

В кутузовском рапорте государю за Аустерлиц есть такая строка: «Князь Багратион… удерживал сильное стремление неприятеля и вывел корпус свой с сражения в Остерлица в порядке, закрывая в следующую ночь ретираду армии».

Современники, участники баталии, в своих мемуарах довольно единодушно похвально отзываются о действиях арьергарда князя П.И. Багратиона. Его стойкость и организованность особенно блистали на фоне отступления союзной армии от Аустерлица. Так, генерал-лейтенант на русской службе граф А.Ф. Ланжерон, бездарно командовавший в битве второй колонной, был «ужасно» подавлен происшедшим, что и отразилось в его воспоминаниях: