Дуайт Эйзенхауэр - Крестовый поход в Европу

Теперь 3-я армия получила указание сосредоточиться в штате Луизиана для участия в крупных маневрах, а 2-я армия под командованием генерал-лейтенанта Бена Леара выступала в качестве ее противника. Ни один из наших кадровых офицеров не командовал в Первую мировую войну столь крупным соединением, как дивизия. Подобно огромному лабораторному эксперименту, эти учения должны были показать выучку людей, ценность идей, оружия и оснащения. Свыше 270 тыс. солдат и офицеров - крупнейшая армия, когда-либо собранная в Соединенных Штатах для проведения оперативно-тактического учения, - была сосредоточена генералом Крюгером в сентябре 1941 года. В это же время из своих лагерей двинулась 2-я армия в составе еще 130 тыс. человек.

Трудно было переоценить положительные результаты , этого крупного учения. Оно научило войска совместным действиям с привлечением больших масс людей, ускорило процесс устранения непригодных офицеров и заставило старших начальников обратить особое внимание на молодых офицеров, которые обладали необходимыми личными качествами, чтобы занять самые ответственные командные и штабные должности, и, наконец, в ходе маневров военные руководители приобрели опыт управления крупными силами в полевых условиях. Штабы получили опыт снабжения войск в крупных масштабах. Никогда еще в мирное время не было у американцев попыток снабжать постоянно перемещавшуюся линию фронта продовольствием, горючим и боеприпасами посредством автотранспорта, загружаемого на железнодорожных узлах и стационарных складах. Поэтому проводилось тщательное и заблаговременное планирование всех операций, и, как всегда в таких случаях, оно окупилось.

"Выдающейся особенностью учений, - говорил генерал Макнейр на разборе перед штабными офицерами, - явилась существенная эффективность снабжения войск. Уже сами размеры этой проблемы были достаточными, чтобы иметь опасения относительно своевременного и полного обеспечения войск на учениях. Командиры боевых подразделений, как и начальники служб обеспечения, заслуживают высочайшей похвалы за достигнутые результаты".

На дорогах Луизианы в сентябре 1941 года был получен опыт переброски войск и средств боевого обеспечения на автомашинах, который так хорошо пригодился три года спустя во время наступления через Францию.

В 3-й армии офицером, непосредственно осуществлявшим эффективное снабжение войск, был подполковник Лерой Лютес. Его блестящие способности в этой сфере деятельности еще задолго до окончания войны принесли ему три звезды генерал-лейтенанта.

Многие из недостатков, которые вскрылись в ходе учений, по мнению генерала Макнейра, коренились в дисциплине. "Нет сомнения в том, - сказал он, - что многие ошибки, выявившиеся в ходе этих учений, вновь и вновь повторяются из-за отсутствия дисциплины. Наши войска способны соблюдать прекрасную дисциплину. И если такой дисциплины нет, то это вина руководителей. Командир, не способный навести строгую дисциплину, должен быть заменен".

В этот же период я впервые был представлен фотокорреспондентам. В конце 1941 года вспышки фотокамер были довольно непривычным элементом в моей повседневной жизни, поскольку я представлял собой просто неизвестное лицо для фоторепортеров. Во время критического разбора учений в Кэмп-Полке был сделан групповой снимок, запечатлевший генерала Крюгера, английского военного наблюдателя майора Болдена и меня; в надписи к фото имена первых двух были названы правильно, но про меня было сказано: "Подполковник Д. Д. Эрзенбиинг" инициалы, по крайней мере, были точными.

На маневрах я получил опыт, который ценил все больше и больше по мере того, как шли месяцы. В Луизиане мы провели всесторонние испытания небольшого самолета в качестве средства связи и корректировщика артиллерийского огня. Ценность такого самолета в этих двух полях была продемонстрирована настолько убедительно, что позднее в военном министерстве я под руководством помощника военного министра Джона Макклоя был в состоянии успешно доказать целесообразность его включения в штатное вооружение дивизии. Эти самолеты помогли нашей тяжелой и дальнобойной артиллерия добиться точности огня и его корректировки, что ранее было свойственно только легким орудиям в пределах зрительной видимости целей, а войсковые командиры могли с этого самолета получать представление о тактической обстановке - о местности, путях движения, сосредоточениях войск и артиллерии - почти такое же полное, какое получали в восемнадцатом веке противоборствующие командиры, проводя обзор всех своих полков, введенных в бой, с высоты холма или сидя верхом на коне.

В конце маневров я получил временное звание бригадного генерала.

Октябрь и ноябрь были заполнены работой, как и месяцы, предшествовавшие маневрам. Осуществление мер по устранению недостатков, выявленных в ходе учений в Луизиане, было начато на уровне частей: во многих случаях возвращение войск к месту дислокации предоставляло нам непосредственную возможность для устранения отмеченных недостатков. Некоторых офицеров, как кадровых, так и национальной гвардии, нужно было освободить от командных должностей; споры и всякие слухи, последовавшие за такими мерами, требовали быстрых действий, чтобы предотвратить нанесение ущерба моральному состоянию офицеров и солдат.

Хотя в начале декабря{2} вашингтонские переговоры с японскими послами приближались к драматической кульминации, ослабление напряженности среди гражданского населения отражалось и на армии.

Казалось, японский шантаж прекратился и угроза войны на Тихом океане, по меньшей мере, временно отступила. На русском фронте немцы были остановлены перед Ленинградом, Москвой и Севастополем. В газете, которую я просматривал ежедневно, 4 декабря в редакционной статье говорилось, что теперь стало очевидным нежелание японцев вести войну против Соединенных Штатов. Спустя несколько дней один обозреватель писал, что в Вашингтоне сложилось твердое убеждение, что кризис на Тихом океане миновал, хотя за неделю до этого в вашингтонских кругах за неизбежность войны высказывались 10 против 1.

Во второй половине дня 7 декабря в форте Сэм-Хьюстон я, устав от длительной и изнуряющей штабной работы на учениях и после них, лег спать, приказав не тревожить меня ни при каких обстоятельствах. Я мечтал о двухнедельном отпуске, который собирался взять, чтобы поехать с женой в Вест-Пойнт и провести там Рождество вместе с нашим сыном Джоном, курсантом первого курса. Но подобные мечты - даже несмотря на мой строгий приказ не беспокоить меня - были нарушены адъютантом, который пришел ко мне с известием о начале войны.