Вячеслав Лопатин - Суворов

Именно в это время в жизни нашего героя происходит важное событие.

НАЧАЛО СЛУЖБЫ

Согласно преданию отец Суворова собирался определить своего низкорослого и тщедушного сына в гражданскую службу. Но мальчик увлекся чтением книг военно-исторического содержания, стал мечтать о подвигах. Он выказал редкую для своего возраста целеустремленность, закалял тело и дух. Известно предание о том, что желание маленького Александра Суворова стать военным поддержал генерал Абрам Петрович Ганнибал — знаменитый арап Петра Великого.

Как-то раз он посетил Василия Ивановича, и тот попросил старого друга побеседовать с его сыном. Восхищенный знаниями юного собеседника, прадед Пушкина посоветовал не препятствовать мальчику, который, по его словам, заслужил бы похвалу самого царя-преобразователя.

Александр Сергеевич Пушкин называл XVIII век самым романтическим веком нашей истории и собирал предания о Петре, Екатерине и их современниках. Этому столетию посвятил он и свои исторические исследования. Однако у правнука Ганнибала никаких упоминаний о встрече Абрама Петровича с юным Александром Суворовым нет. Об этом впервые написали Ф.В. Булгарин и Н.А. Полевой уже после смерти Пушкина. Ни тот ни другой не назвали источник, из которого они почерпнули предание, ставшее популярным. А.Ф. Петрушевский полагает, что «поражающая энергия и необыкновенное развитие воли» будущего полководца достались ему от матери, которая из-за постоянной служебной занятости мужа сама занималась воспитанием сына.

Александру было около пятнадцати лет, когда Авдотья Федосеевна скончалась. В его обширнейшей и многолетней переписке о матери нет ни слова. Отцу же посвящено несколько скупых, но весьма уважительных строк, относящихся к разным годам. Петрушевский считал Василия Ивановича человеком, что называется, без военной жилки, но образованным, исполнительным, хорошим администратором и ретивым служакой, главной чертой характера которого была бережливость, переходящая в скупость.

Позволим себе не согласиться с этими догадками. Отец уделял большое внимание воспитанию и обучению единственного сына, продолжателя рода.

Известный ученый-геодезист, генерал русской армии Иллиодор Иванович Померанцев в 1900-х годах отыскал любопытную рукопись середины XVIII века. Написанная взрослым, она была старательно переписана детской рукой. Текст изложен прекрасным, точным и ясным французским языком, без орфографических ошибок. Его название знаменательно: «Упражнения по арифметике для Александра Суворова». Рукопись состоит из введения и трех разделов (о целых числах, о дробях и о пропорциях). На тридцатой странице значится «1737 апреля 4 в 9 часов вечера», на титульном листе — «1740 июля 13». Это уникальное свидетельство об учебе Суворова-мальчика. Возможно, первая дата означает день, в который ему была подарена тетрадь, а вторая — начало занятий. Рукопись свидетельствует о том, что мальчик настолько владел французским, что сначала правильно переписал текст, а затем разобрался в довольно сложных математических терминах.

Увлечение всем иноземным, особенно среди высшей знати, порой приводило к забвению родного языка и национальных традиций. Но при всех издержках петровской ломки старого русский человек не потерял своего «я». Творчески усваивая европейскую культуру, он брал из нее то, что наиболее соответствовало национальным традициям и складу его характера. Пример тому — средняя дворянская семья Суворовых: отец полководца владел несколькими новыми и древними языками, дядя Александр Иванович писал по-французски, а другой дядя, Иван Иванович, служил переводчиком и, судя по всему, перевел сочинение французского маршала Себастьена Вобана.

С этим изданием связана одна семейная загадка. Книга под названием «Истинный способ укрепления городов, изданный от славного инженера Вобана на французском языке, ныне переложен от французского на российский язык» вышла в Санкт-Петербурге в 1724 году. Переводчиком указан Василий Суворов. Е. Б. Фукс приводит слова Александра Васильевича: «Покойный батюшка перевел его по Высочайшему повелению Государя Императора Петра Великого, с французского на российский язык, и при ежедневном чтении и сравнении с оригиналом сего перевода изволил сам меня руководствовать к познанию сей для военного человека столь нужной и полезной науки».

Но отец Суворова на роль переводчика Вобана явно не подходит. Перевести труд признанного авторитета в военно-инженерном деле — событие из ряда вон выходящее. Василию Суворову в год выхода книги было всего 15 лет. Если даже допустить, что именно он в юности перевел французский трактат, то возникает резонный вопрос: почему за всю свою долгую жизнь Василий Иванович больше никакими переводами не занимался? Очевидно, работу выполнил Иван Иванович, более подготовленный профессионально и лучше владевший французским, и передал рукопись младшему брату, желая поднять авторитет денщика императора.

Об увлечениях юного Александра Суворова можно судить по косвенным, но весьма весомым свидетельствам. Уже будучи прославленным полководцем, он в наставлении Александру Карачаю (сыну боевого товарища, храброго кавалерийского генерала австрийской армии) поделился личным опытом, в котором слышны отголоски собственных детских впечатлений. Суворов советует своему крестнику и тезке вникать в труды выдающихся военных инженеров — француза Вобана и голландца Кугорна, изучать историю и географию, знакомиться с воспоминаниями и мыслями великих полководцев. «Будь знающ несколько в богословии, физике и нравственной философии. Читай прилежно Евгения, Тюренна, Записки Цезаря, Фридриха II, первые тома Истории Роллена и "Мечтания" Графа Сакса. Языки полезны для словесности. Учись понемногу танцам, верховой езде и фехтованию… Храни в памяти имена великих мужей и подражай им с благоразумием».

В других подобного рода наставлениях Суворов советует изучать историю Троянской войны и походы Александра Македонского. Он часто ссылается в письмах на знаменитых героев Древнего мира — Аристида, Эпаминонда, Ганнибала. Для Суворова, как и для многих других юношей на протяжении веков, мир античных героев являлся примером чести, долга, мужества.

Петровские преобразования не только широко открыли перед русским образованным человеком сокровища европейской культуры, накопленные со времени Возрождения, но и позволили ему вернуться к тому уровню межнационального общения, который существовал на Руси до монголо-татарского нашествия. Еще в XII веке Владимир Мономах наставлял своих детей: «Что умеете хорошего, того не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь — как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран».