Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - Татьяна Васильевна Бронзова
– Ты должен на мне жениться, – испуганно проговорила она, когда он отпустил ее.
– Я готов, – тут же согласился Михаил, совсем не подозревая о причине этих ее слов. – Хоть завтра.
На следующий день он уехал в Москву, а Ольгу все преследовала мысль о женитьбе. Забудет Миша о том, что обещал, или нет? Перед отъездом он ни словом об этом не обмолвился. Расстраивало и то, что Станиславский не позвал ее в студию. После спектакля, придя за кулисы, он сказал много добрых слов Мише, похвалил всех участников, в том числе и ее, но… ни Станиславский, ни тетя Оля, ни Качалов, никто из них не сказал ей, что она может быть актрисой. Это было обидно. Разве она плохо играла? Но более всего сейчас ее мучили мысли о том, что произошло в кулисе между нею и Михаилом. Ведь ее слюна слилась с его слюной, и теперь у нее может быть ребенок. Может или не может? Это особенно мучило и страшило ее. Надо было немедленно у кого-нибудь спросить. Узнать. Но у кого? С кем поговорить на эту тему? Кому довериться?
– Марта, ты целовалась когда-нибудь с юношей? – спросила она подругу, когда они в ночь после оглушительного успеха своей премьеры уже ложились спать.
Марта была старше Оли на два года. Она поступила в Художественное училище после окончания гимназии, и Ольга была уверена, что подруга знает об отношениях с мужчинами намного больше, чем она сама.
– Целовалась, – просто ответила Марта, нисколько не смутившись. – С Володей Чадовым. Прошлым летом у нас был небольшой роман, но потом я в нем разочаровалась. Он оказался трусом. Не прыгнул в воду с кручи на пляже. Другие парни прыгнули, а он нет.
– А как вы целовались? – не унималась Ольга, пытаясь получить ответ на свой вопрос. – В губы?
– В губы, конечно.
– А его язык касался твоего?
– Нет. А при чем тут язык? Он поцеловал меня в губы, и всё.
– Понятно, – ответила Ольга, все больше уверяясь в том, что ее мысль о беременности реальна.
– А почему это тебя так интересует? – встрепенулась Марта. – Тебя кто-то во время поцелуя облизывал?
– Нет. Мне просто интересно, как это бывает, когда целуются в губы.
– Ты что, влюблена?
– Вроде. Только не выпытывай меня, в кого. Я тебе как-нибудь после расскажу.
Вопрос о возможной беременности оставался открытым. Через несколько дней Оля вернулась в Москву. Пора было готовиться к новому учебному году. Первого сентября она должна была сдать комиссии свои эскизы и картины, сделанные за летний период. У Ольги их было много, и надо было отобрать десять лучших. Тетя Оля приняла активное участие в этом.
– Вот этот этюд обязательно, – откладывала она отдельно листы из общей пачки. – И этот хорош, а вот этот…
– Тетя Оля, можно задать тебе один серьезный вопрос?
– Задавай, – ответила та, продолжая рассматривать рисунки.
– Только ты отвлекись. Это очень серьезный вопрос.
– Хорошо, – улыбнулась актриса, села на диван и сложила руки на коленях. – Я тебя внимательно слушаю.
– Одна моя подруга поцеловалась с юношей, – начала Ольга. – Ну, в общем, понимаешь… Она говорит, что этот юноша поцеловал ее так, что их языки соприкасались…
– И что? Ей это не понравилось? – спросила тетя, внимательно глядя на племянницу.
– Этого я у нее не спрашивала, – смутилась Оля. – Ее волнует другое… Бывают ли от этого дети?
– Дети? – изумилась актриса. – От поцелуя? Конечно, нет!
Олечка облегченно вздохнула, а Ольга Леонардовна расхохоталась.
– Неужели ты до сих пор не знаешь, откуда берутся дети? – сквозь смех проговорила она.
– Нет. Мы с мамой никогда не говорили об этом.
– О! Целомудренная юность! Неужели это я должна посвятить тебя в эти дела? Вот уж никогда об этом не думала! Луиза получит от меня нагоняй.
Глава четвертая
Получив от тети все разъяснения на тему отношений между мужчиной и женщиной, Олечка успокоилась, и, конечно, вопрос о неминуемой и срочной женитьбе отпал для нее сам собой. Но однажды вечером, когда у тети Оли был спектакль и Олечка была в квартире одна, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Миша. Вид у него был решительный.
– Я договорился, – важно сообщил он. – Завтра нас обвенчают.
– А я думала, ты забыл, – растерялась Ольга.
– Нет, дорогая, я не забыл. А ты?
– Нет, конечно, нет, – пролепетала Ольга, хотя хорошо понимала, что лучше было бы ей сейчас дать по поводу женитьбы отрицательный ответ.
Сердце ее бешено билось от близости какой-то надвигающейся опасности. Любила ли она его? Да. Хотела ли она за него замуж? Конечно, да. Но таким ли образом? Однозначного ответа на этот вопрос не было. Но тут Миша обнял ее, поцеловал, как и тогда в кулисе, и опять пол поплыл у нее под ногами. Да-да! Она хочет быть его женой!
– Может, все-таки сначала поговорить с родителями? – робко спросила она, когда пол встал на место.
– Зачем? Они никогда не дадут на это согласие. Моя мать тоже будет против.
– Почему ты так уверен? Ну, хотя бы познакомь меня с ней…
– Ни к чему. Это делу не поможет. Она все равно будет против. Итак, завтра!
– Завтра?
– Завтра.
Все было так необычно и так походило на какой-то увлекательный спектакль или французский роман, что Ольга даже не вполне отдавала себе отчет в том, что собирается сделать. Был в этом поступке и туманный романтизм, и легкий авантюризм. И то, и другое всегда привлекало ее натуру.
⁂
На следующий день, а именно 3 сентября 1914 года, она проснулась рано, надела выходную бархатную юбку, белую блузку, лаковые туфельки, положила в небольшой саквояж паспорт, принадлежности для умывания, духи, немного белья и одно платье, чтобы было хотя бы во что потом переодеться, тихо выскользнула из квартиры, поймала на бульваре пролетку и поехала, как и договаривалась с Мишей, к Патриаршим прудам в Ермолаевский переулок. Было всего семь утра, и на улице, кроме Миши, никого не было.
– Гони, – крикнул он кучеру, заскочив в пролетку, и уверенно, как истинный ее владелец, поцеловал свою очаровательную семнадцатилетнюю невесту.
Церковь была крошечной, в десяти километрах от Москвы. Перед
