Дуглас Рид - Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером

Штрассер же не прекращал борьбы с 1914 года.

Я бы назвал его типичным немцем – но не в том смысле, в каком это слово сегодня используют в Британии люди, которые не знают Германии и в сознании которых просто живет некий образ вульгарного и напыщенного толстяка. Словосочетание «типичный англичанин», используемое такими же людьми, но в Германии, также имеет нелестный оттенок. Англичане поистине изумились бы, если б узнали, что рядовой немец находит в их внешности что-то от Raubtier[5], нечто плотоядное.

Я очень долго прожил в Германии и полагаю, что обычный немец – это необъяснимая смесь хорошего и плохого, стойкости, энергичности, трудолюбия, юмора, таланта, с одной стороны, и грубости, зависти и бесчувственности – с другой. Однако, как ни странно, немцы обладают замечательным чувством юмора, и я частенько думал о том, что моим соотечественникам, у которого его слишком мало, стоит у них поучиться[6].

Разница между Штрассером и Гитлером, который не похож ни на одного человека и практически не похож на немца, достаточно хорошо показана Германом Раушнингом, некогда близким другом Гитлера, в его книге «Гитлер говорит» (на примере брата Отто, Грегора Штрассера):

«В Данциге да и на большей части Северной Германии Грегора Штрассера всегда уважали больше, чем Гитлера. Натура Гитлера была непонятна немцам севера. А тут – высокий, крупный Штрассер, чревоугодник и любитель выпить, чуть самолюбивый, практичный, с ясной головой, быстрый на действия, никакого пафоса и напыщенности, со здравой крестьянской логикой – это был человек, которого мы понимали. Я присутствовал на последнем митинге перед тем, как мы пришли к власти. Дело было осенью 1932-го в Веймаре. Весь митинг определял Грегор Штрассер. Гитлер просто потонул в море растерянности и обвинений. Положение партии было отчаянным. Штрассер хранил спокойствие; уверенно и методично он добился того, что панические настроения были задушены. И именно он вел тогда партию. Гитлер же просто отошел в сторону».

В принципе, данное описание справедливо и для Отто Штрассера, потому что два брата были очень похожи. И если бы не интриги и резня, перед которыми бледнеют все средневековые козни итальянских князей и гангстерские войны Чикаго, то именно Штрассеры, а не Гитлер могли стать руководителями Германии. И тогда Германия никогда не узнала бы приятной, но истеричной и псевдопатриотичной жалости к себе и не пережила бы того самолюбования, которые она увидела при Гитлере. Возможно, что тогда удалось бы избежать войны. Быть может, скоро придет время, и Отто Штрассер подхватит дело своего брата.

Отто был достаточно симпатичным юношей – это мы видим на его фотографиях времен призыва в армию. Сегодня это мужчина средних лет, почти лысый, полный той неутомимой энергией, что удивляет всех иностранцев и утомляет многих имеющих дело с немцами. Я не лентяй, но после долгих часов дискуссий, споров, изысканий, сравнений мне зачастую уже хотелось крикнуть «хорош!», между тем как Отто Штрассер, казалось, только принимался за дело. Мне нравится эта энергия, я даже восхищаюсь ею. Кстати, то же самое можно сказать и о самом главном сопернике Отто Штрассера – Германе Геринге. Все это продукт немецкого климата и немецкого образа жизни.

А теперь представим, что Отто Штрассер идет быстрым шагом по темным парижским улицам. Человек среднего роста, в меру грузный, в меру коренастый, тяжеловатое, немецкого покроя пальто, такого же немецкого вида шляпа. Вы вряд ли обратите на него внимание, но он может сделать так, что вы его заметите. В нашем мире, этом театре марионеток, невидимая рука Судьбы в последнее время мягко, но постоянно подергивает за нити, ведущие к этой фигуре, проверяя их на прочность.

Это единственный человек из всех, покинувших Германию, который сражался! Беглецы рассеялись по многим странам. Кто-то тихо ушел в полное забвение. Другие, особенно эмигранты-евреи, развязали оглушающую всех и вся словесную войну. Они ведут себя очень дерзко – но в прессе, на радиостанциях Парижа и Лондона.

Но этот человек вступил в сражение, причем в одиночку, против Гитлера. Где бы он ни был, была ли у него какая возможность или нет, он мог бы совершенно спокойно и с полным основанием описать свои деяния в книге и назвать ее «Моя борьба» – потому что это была именно борьба. Борьба с морозами и туманами, полицией и паспортами, борьба с тайными преследователями и ложными друзьями, с убийцами и преступниками, с бедностью и поношениями, борьба с пулями и ядом.

Я не знаю, принесут ли ему удача и его личные качества то место, за которое он борется. Когда я первый раз встретил его, он читал книгу о Наполеоне, и в какой-то момент я спросил его: «Надеюсь, вы не хотите подражать Наполеону?» Он улыбнулся в ответ. Он часто говорил о новой Германии, которую он хотел бы построить и видеть Четвертым рейхом. Тут я опять удивился – хорошее новое название гораздо лучше модифицированного старого, тем более дискредитировавшего себя. А однажды он сказал мне, что весь этот продуманный и детально проработанный план создания нового рейха явился ему неожиданно, как видение. В душе моей появились какие-то сомнения – нам и так хватало видений, посещавших Гитлера.

Но будущее – за ним, и все зависит от него. Его прошлое полно усилий, мужества. Оно заслуживает уважения и того, чтобы о нем помнили. Если он достигнет желаемого, все это войдет в историю со страниц сотен книг. Но даже если он потерпит поражение, то это в любом случае – громкая и хорошая история.

Глава 3

Начало

По-настоящему жизнь Отто Штрассера началась – подобно многим мужчинам, родившимся в Европе на рубеже веков, – с началом в 1914 году мировой войны. С момента ее приостановки, то есть с 1918 года, в его жизни, как говорят, было всего лишь пара минут покоя в год. Война вовлекла его в водоворот событий тех бурных лет, которые до сих пор каким-то особым образом воздействуют на нас.

Если сегодня мы посмотрим на тот тихий семейный круг, в котором вырос Отто, то увидим, что он совершенно типичен для большинства семей того времени. Старший брат, Грегор, мертв – его убил человек, которого он сам и выпестовал – Гитлер. Второй брат, Пауль, монах-бенедиктинец, последнее время живет в Бельгии; в Германии ему жить не давали, но ему удалось бежать оттуда целым и невредимым. Вообще о Пауле нужно сказать особо. После прихода Гитлера к власти он отправился в паломничество в Рим с группой молодых немцев. За это в газетах против него была развязана настоящая кампания, и на обратном пути его арестовали прямо на границе. Выйдя из заточения, он решил не давать своим преследователям нового шанса и уехал в Австрию, а оттуда, незадолго до вторжения Гитлера, в Бельгию.