Федор фон Бок - Я стоял у ворот Москвы. Военный дневник командующего группой армий «Центр»

20/3/41

Генерал Фитингоф, командир XXXXVI моторизованного корпуса, доложил о том, что приступил к своим обязанностям. Он поднял вопрос относительно недопоставок [22] техники и вооружения во вновь сформированные моторизованные дивизии. Существующая материальная база неадекватна, в результате чего сильно страдает подготовка танкистов.

25/3/41

Мне нанес визит фельдмаршал Кессельринг, командующий 2-м воздушным флотом, который во время запланированного наступления опять будет работать с нашей группой армий.

После этого визита состоялась короткая беседа с начальником штаба 4-й армии Блюментритом.

26/3/41

Югославия присоединилась к пакту «Трех держав». Отправился в Берлин.

27/3/41

Состоялась встреча в штаб-квартире ОКВ по вопросу выступления против России. Ничего выдающегося: обсуждались лишь незначительные детали! Когда я упомянул о соединении моих обеих бронетанковых групп в районе Минска и о трудностях развития дальнейшего наступления из этого района, я получил ответ в духе того, который Тресков получил недавно в Берлине. Этот вопрос, несомненно, представляет большую важность, так как между Минском и «воротами к Смоленску» — полоской земли между Днепром и Двиной — лежат болота, где берет свое начало Березина; по этой причине массовая концентрация бронетанковых сил в районе Минска может иметь негативные последствия для развития дальнейшего наступления. [23] Никакого решения по поводу издания необходимых инструкций на случай неожиданного наступления русских на границе в секторе группы армий принято не было. Хотя такое развитие событий представляется маловероятным, мы должны быть готовы к любым неожиданностям, так как всякая попытка наступления в направлении германской границы несет угрозу сосредоточенным там огромным запасам амуниции, продовольствия и вооружения, предназначенным для обеспечения запланированной нами операции. Равным образом Люфтваффе задаются вопросом о целесообразности складирования запасов рядом с границей, так как там они находиться в безопасности не будут.

В Югославии произошел военный переворот! Правительство и регент (меня как-то посылали в Берлин составить компанию его высочеству) низложены. В Белграде проходят антигерманские демонстрации. Должно быть, англичане основательно на все это потратились!

Надеюсь, крупная военная операция, необходимая для стабилизации ситуации на Балканах, не заставит себя ждать.

28/3/41

Присутствовал на завтраке, который фюрер дал в честь министра иностранных дел Японии.

30/3/41

Гитлер произнес в Рейхсканцелярии речь, обращаясь к командующим группами армий и армиями, которым предстоит руководить войсками на Восточном фронте.

Вопрос о высадке в Англии в этой речи не поднимался. С другой стороны, высадка англичан на континенте в настоящее [24] время представляется нереальной — прежде всего из-за большой нехватки судов.

Ситуация во Франции была охарактеризована фюрером как расплывчатая; предлагалось сделать все возможное во избежание разрыва Северной Африки с правительством Петэна.

Фюрер ничего не сказал о Югославии, а также о неминуемом вступлении наших войск в Грецию; тем не менее он упомянул об «источнике всех зол» на Балканах, каковым, по его мнению, являются неуклюжие действия итальянских войск в Албании. Он также упомянул о других неудачах итальянских войск, которые в той или иной степени являются следствием неудачной Албанской операции. О возможности принуждения Италии к заключению сепаратного мира не было сказано ни слова. Япония также не упоминалась. В настоящее время фюрер не рассматривает американскую помощь Англии как решающий фактор, который может повлиять на ход войны. В любом случае, американское военное производство не может идти ни в какое сравнение с нашим постоянно растущим военным производством, особенно в области авиации, подводной войны и танкостроения. Таковое положение, по мнению фюрера, будет сохраняться еще довольно долго. Затем фюрер в деталях объяснил, почему нам необходимо разгромить Россию. От нее исходит постоянная угроза нашим тылам, постоянная угроза коммунистической экспансии и возможность создания нацеленного против нас англо-американского фронта на территории России.

«Сейчас у нас есть возможность разгромить Россию без угрозы нападения с тыла. Другая такая возможность может представиться очень не скоро. Если мы не воспользуемся представившимся нам шансом, это явится преступлением против будущего Германии!» Цель нашего наступления: разгром русских вооруженных [25] сил и уничтожение военной промышленности. Для этого мы, если понадобится, должны быть готовы дойти до Урала. Кроме того, русских необходимо изгнать из Прибалтики и с Украины.

Заключенный с Россией перед войной пакт не может рассматриваться как помеха на этом пути. Сталин подписал этот договор, желая втянуть Германию в большую войну в Европе, чтобы, когда она обескровеет в борьбе, утвердить в ней силой большевизм. Осознавая это, он, фюрер, ведя войну на Западе, сделал все, что от него зависело, чтобы избежать в это время каких-либо трений с Россией, хотя причины для таких трений были. Но это вынужденное перемирие не умаляет основополагающих расхождений, существующих между нами и большевиками. В целом фюрер охарактеризовал наши планы и стоящие перед нами задачи как гигантские.

Не имея всех фактов, я не до конца убежден, что англо-американская высадка на континенте столь уж невероятное дело. Испания, к примеру, не в силах оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление вторжению; кроме того, страна голодает, и ее лояльность может быть с легкостью куплена хлебными поставками. Другими словами, эта страна представляет собой легкую добычу для англичан или американцев. Более того, при определенных условиях англо-американцам не составит труда переправить туда французские колониальные войска из Северной Африки. Далее: я не знаю, смогут ли наши слабые силы во Франции при условии, что большая часть наших войск будет задействована на Востоке, помешать высадившейся на континенте вражеской армии добраться до не занятых нами французских территорий. К счастью, не мое это дело!

Во второй половине дня разговаривал с фюрером относительно запланированной операции против России. Фюрер сказал, что мои бронетанковые группы на второй стадии [26] операции приобретут важное значение для наступления на Ленинград, так как им предстоит сыграть решающую роль в окружении и уничтожении русских войск в Прибалтийском регионе. Я, в свою очередь, напомнил фюреру о трудностях, с которыми могут столкнуться мобильные войска, развивая наступление от Минска. Браухич вмешался в разговор, сказав, что когда он говорит о захвате танковыми соединениями Минска, то имеет в виду также прилегающие к Минску районы. Я подошел к Гальдеру и сказал: