Алексей Попов - Диверсанты Сталина: НКВД в тылу врага

Партизанские отряды и подпольные группы должны быть обеспечены оружием, боеприпасами, деньгами и ценностями, для чего заблаговременно должны быть в надежных местах зарыты и запрятаны необходимые запасы.

Необходимо также заблаговременно позаботиться об организации связи подпольных ячеек и партизанских отрядов с советскими районами, для чего их снабдить радиоаппаратами, использовать ходоков, тайнопись и проч., а также обеспечить посылку и печатание на месте листовок, лозунгов, газет».[38]

В Постановлении были уже упомянуты и органы государственной безопасности, сотрудники которых в первые недели войны встали во главе многих партизанских отрядов.

Постановления ЦК ВЛКСМ, как и партийных органов, явились для молодежи руководством к действию. 3 сентября 1941 года ЦК ВЛКСМ принял специальное Постановление «О мобилизации комсомольцев на службу в войска Особой группы НКВД СССР». На основании этого постановления в ОМСБОН НКВД СССР прибыло 800 комсомольцев из Москвы и ряда областей страны.[39]

На наш взгляд, было бы неправильным не сказать о правовых актах, регламентирующих деятельность Центрального штаба партизанского движения, так как представители органов государственной безопасности, помимо деятельности оперативных групп ОМСБОН, принимали непосредственное участие в работе Центрального и местных штабов партизанского движения. Так, в приказе ГКО СССР о создании ЦШПД от 30 мая 1942 года пять из шести начальников местных штабов партизанского движения являлись чекистами.[40]

Положение о ЦШПД было готово и утверждено П. К. Пономаренко в декабре 1942 года. Однако форму законодательного акта так и не приняло. Это случилось, по—видимому, из—за первого расформирования Центрального штаба партизанского движения. Вообще, этот факт поставил в недоумение многих руководителей партизан. Так, в одной из бесед с автором бывший заместитель начальника ЦШПД генерал—полковник в отставке С. С. Бельченко заявил, что известие о роспуске ЦШПД было подобно шоку.[41] Одной из причин прекращения работы ЦШПД, по мнению последнего, явились интриги Л. П. Берия, который хотел лично руководить всей зафронтовой деятельностью, в том числе и партизанским движением.

После воссоздания ЦШПД над его законодательным оформлением трудились заместитель начальника Центрального штаба майор госбезопасности С. С. Бельченко и начальник отдела пропаганды В. Н. Малин. Но, со слов С. С. Бельченко, Положение о ЦШПД так и осталось проектом.

На основании приказов Народного Комиссара Обороны СССР строилась работа всех советских партизан и органов, контролирующих их деятельность. Так, Приказ № 00189 от 5 сентября 1942 года «О задачах партизанского движения», подписанный И. В. Сталиным, явился основой для дальнейшей деятельности советских партизанских формирований, в том числе и участия органов госбезопасности в партизанском движении.[42] В частности, там говорилось об усилении агентурной разведки, в которой чекисты должны были оказать помощь партизанским формированиям.

Деятельность на оккупированной советской территории руководилась и координировалась из Центра. Им и их семьям выдавались денежные содержания и пособия. Согласно Постановлению ГКО № 1567с, распространялось Постановление СНКСССР № 1269 от 16.07.40 г. «О пенсиях и пособиях лицам высшего, старшего и среднего начальствующего состава и их семьям» и Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26.06.40 г. «О порядке назначения и выплаты пособий, пенсий семьям военнослужащих рядового и младшего начальствующего состава в военное время».[43]

Следует заметить, что Совнарком заботился и о семьях чекистов—партизан, находившихся в тылу противника, если им угрожала опасность. Так, распоряжение СНКСССР № 21456 рс от 11 ноября 1942 г. обязало СНК РСФСР принять и разместить в Ярославской области 1000 детей партизан и 62 взрослых члена семей партизан, эвакуированных из брянских лесов, среди которых было немалое число детей сотрудников органов госбезопасности СССР.[44]

Таким образом, деятельность советских партизанских формирований в годы Великой Отечественной войны регламентировалась целым рядом государственных нормативных актов и с этой точки зрения носила вполне законный характер.

Согласно Постановлению Совнаркома и ЦК ВКП(б), 25 августа 1941 года приказом НКВД СССР № 001151 оперативные группы местных органов госбезопасности, призванные противостоять парашютным десантам и диверсантам противника, были преобразованы в 4–е отделы НКВД — УНКВД прифронтовых республик, краев и областей, оперативно подчиненные Особой группе при НКВД СССР.[45]

На 4–е отделы возлагались следующие задачи: повседневное руководство организацией истребительных батальонов и диверсионных групп; организация связи с партизанскими отрядами и диверсионными группами, находящимися в тылу противника; организация агентурной и войсковой разведки районов вероятных действий партизанских отрядов и диверсионных групп, разведки тыла противника и мест переправы партизанских отрядов, изучение настроения местного населения и обстановки в районах вероятных действий партизанских отрядов и групп.[46]

В положении о работе 4–х отделов указывалось, что свои действия по организации партизанских отрядов и диверсионных групп они координируют с особыми отделами НКВД, войсковым командованием, партийными и советскими организациями. Для осуществления более тесного контакта между командованием и 4–ми отделами последние имели своих представителей при штабах фронтов. В задачи представителей входило тщательное изучение обстановки на фронте, районов сосредоточения противника, расположения его штабов, а также участков фронта, где наиболее целесообразно проводить переброски отрядов и групп.

Анализ задач, возложенных на 4–е отделы, показывает, что они в основном сводились к организации в тылу противника агентурно—войсковой разведки, проведения диверсий силами и средствами партизанских отрядов и разведывательно—диверсионных групп. Между тем, перед органами государственной безопасности в связи с началом военных действий встали очень сложные и ответственные задачи по борьбе с подрывной деятельностью немецко—фашистской разведки на фронте, в тылу и на временно оккупированной врагом советской территории. Для этого нужно было хорошо организовать зафронтовую работу чекистских органов, которая в начальный период Отечественной войны страдала серьезными недостатками, основными из которых являлись следующие: подбор агентуры для зафронтовой работы проводился иногда без учета возможностей вербуемых решать поставленные перед ними задачи; агентура органов государственной безопасности забрасывалась в тыл противника на глубину до 100 км от линии фронта преимущественно с заданиями военно—разведывательного характера; агенты из числа военнослужащих забрасывались за линию фронта под видом выходцев социально чуждой среды. После разоблачения ряда наших агентов, заброшенных с такими легендами, противник к этой категории лиц стал относиться с подозрением и, как правило, направлял их не в разведывательные школы, а в лагеря военнопленных.