Дэвид Хэлберстам - Игрок на все времена: Майкл Джордан и мир, который он сотворил

Всеобщий любимец невольно приобрел вторую профессию. Великолепно играя в баскетбол, он одновременно торговал. Причем весьма успешно. Игра в баскетбол в конечном счете – тоже товар, и Майкл продал его миллионам людей, не знавших доселе о существовании этого увлекательного вида спорта. Он продал его и миллионам тех, были знакомы с баскетболом, но не представляли, что и него можно играть так, как Майкл.

Бойко шли и товары, которые он рекламировал. Хотите высоко подпрыгивать? Покупайте кеды от «Найк»! Голодны? Купите «биг мак»! Мучает жажда? Выпейте сначала кока-колы, а затем – «гэторейд». Какую кашу надо есть на завтрак? Конечно, «Уитис»!

Майкл рекламировал (а в конечном счете – продавал) солнечные очки, мужской одеколон, хот-доги. Раз за разом его клуб становился чемпионом США, так что кумир не сходил со своего пьедестала. Не падал, соответственно, и спрос на товары, прочно ассоциировавшиеся с именем Джордана. Между тем уже при жизни кумира воздвигли его статую – у входа в новый чикагский Дворец спорта, где он играл в домашних матчах. Сам Майкл это здание не любил, но построили его в расчете именно на популярность короля баскетбола: в новом спортзале было значительно больше зрительских мест, чем в прежнем. Статуя изображала Майкла, взметнувшегося над кольцом, но получилась она довольно неуклюжей и комичной. В данном случае искусство не отражало жизнь, а искажало ее.

Каждый год становился новой главой той легенды, которая окутывала жизнь Майкла Джордана. К началу сезона 1997/1998 г. самой примечательной историей считали ту, что произошла с ним в прошлом июне (1996). В день пятого матча финальной серии НБА против «Юта Джаз» он проснулся утром совершенно больным. То ли сказывалось высокогорье («Буллз» играли на выезде), то ли Майкл чем-то отравился – точно никто сказать не мог. Позже сообщалось, что проснулся он с температурой 103 градуса (по Фаренгейту; 39,4° по Цельсию). Репортеры напутали: температура у Майкла действительно была высокая, но не выше 100 градусов. И все же ночью он чувствовал себя настолько плохо, что его выступление в матче оказалось под сомнением. В 8.00 телохранители Джордана позвонили Чипу Шеферу, одному из тренеров команды, и сказали ему, что Майкл смертельно болен. Шефер помчался в номер Джордана и обнаружил его скорчившимся в позе младенца в материнской утробе. Он был закутан в одеяла и чувствовал дикую слабость. Ночью он совсем не спал. Его все время рвало, и у него страшно болела голова. Величайший в мире баскетболист выглядел как обессилевший зомби. Конечно, в тот момент ни о какой игре речи быть не могло.

Шефер тут же положил его под капельницу, и Джордану влили столько физиологического раствора, сколько в него могло вместиться. Ему дали также успокоительные средства. Шефер прекрасно знал Майкла и его неукротимый бойцовский дух. Джордан играл с травмами, которые сломили бы любого другого профессионала самого высокого уровня, и Шефер никогда не останавливал своего подопечного. Во время финалов 1991 г. против «Лейкерс» Джордан, сравняв в высоком прыжке счет в матче (это был кульминационный момент встречи), серьезно повредил большой палец ноги. Шефер тогда сделал для него специальную обувь, чтобы в следующем матче уберечь палец от повторной травмы. Джордану это изобретение не понравилось: в специальной обувке ему неудобно было прыгать и бегать. «Лучше потерпеть, чем корячиться», – сказал Майкл Шеферу.

И вот теперь, в Солт-Лейк-Сити, сидя в номере Джордана и видя, как он страдает, Шефер чувствовал, что Майкл, как всегда, выйдет на игру. Он не раз оказывался в подобных ситуациях, и недомогание лишь давало ему дополнительный стимул: болезни и травмы были вызовом, требовавшим достойного ответа, очередным барьером, который нужно было преодолеть. Перед игрой Джордан спустился в раздевалку. Он все еще чувствовал слабость. Среди журналистов быстро распространились слухи, что у него высокая температура и на площадке он вряд ли появится. Один лишь репортер не разделял пессимизма своих коллег – Джеймс Уорси из телекомпании «Фокс». Когда-то в Северной Каролине он играл вместе с Майклом, который со временем вырос у него на глазах в лучшего игрока НБА. Джеймс верил в энергетику Джордана, знал, что он никогда не спасует. «Температура – пустяки, – успокоил Уорси журналистов. – Майкл все равно будет играть. Он что-нибудь придумает, правильно распределит силы и сыграет как Бог».

Товарищи Джордана по команде, собравшиеся в раздевалке, были удручены его видом. Кожа Майкла, обычно довольно темная, приобрела на сей раз зловещий бледно-серый оттенок. Его всегда живые глаза потухли. Перед началом игры телерепортеры Эн-би-си показали приезд Джордана в спортивный центр «Дельта». На экранах видно было, что он еле идет, но затем замелькали кадры, на которых он разминался. Всесильное телевидение показывает и парадную сторону спорта, и его изнанку. Многомиллионная аудитория видела, что Майкл нездоров, но полон решимости выйти на игру. Все замерли в ожидании – никогда еще баскетболист такого ранга не выходил на площадку в подобном состоянии, да еще в столь ответственном матче. Поначалу многим казалось, что «Юта Джаз» разгромит «Буллз», фактически оставшихся без лидера. В какой-то момент баскетболисты «Юты» вели с большим отрывом – 36:20. Но «Буллз» не собирался уступать. Джордан, на удивление всем, играл великолепно, в полную силу. В первом тайме он принес своей команде 21 очко. На перерыв чикагцы ушли, отставая от соперников всего на четыре очка, при счете 49:53. Никто не мог понять, откуда у Джордана взялись силы играть, и не просто играть, а быть лучшим в этом захватывающем матче. Драма, разворачивавшаяся на площадке, была чем-то большим, чем баскетбол.

Майкл уходил на перерыв, еле волоча ноги. В раздевалке он попросил Фила Джексона не нагружать его во втором тайме – использовать лишь в острых ситуациях. Но, выйдя снова на площадку, он отыграл почти весь второй тайм. Правда, в третьей четверти выступил слабо, принеся команде лишь два очка, но «Юта Джаз» уже не могла сдержать натиск чикагцев. Ближе к концу матча телекамера показала Джордана, бегущего к щиту соперников, крупным планом. Меньше всего выглядел он как величайший атлет. Майкл скорее напоминал слабейшего участника заштатного марафонского забега, изнуренного палящим солнцем и еле дотянувшего до финиша. Но одно дело – как он выглядел, и совсем другое – как он играл.

Когда до конца встречи оставалось 46 секунд и «Юта» вела с перевесом в одно очко, Майкл заработал два штрафных броска. «Взгляните на Майкла Джордана, – посоветовал телезрителям комментатор Марв Альберт, – ему трудно даже стоять». Первый бросок Майкла оказался точен, и счет сравнялся. Но, выполняя второй бросок, он промазал. Зато успел подхватить мяч. Через мгновение игроки «Юты» допустили непростительную ошибку, не прикрыв Джордана, и тот точно бросил по кольцу из-за трехочковой линии. Чикагцы вышли вперед: 88:85 и в итоге победили со счетом 90:88. Майкл принес команде 38 очков, из них 15 – в последней десятиминутке. Этот матч был великолепным зрелищем и яркой демонстрацией несгибаемости человеческого духа. Джордан наглядно показал всем, в чем его отличие от других классных баскетболистов. Да, он был самым одаренным игроком лиги, но дело не только в этом. Он обладал качеством, редким для суперзвезд (причем не только спортивных), которым дело их жизни дается сравнительно легко. Майкл был не просто талантлив – он еще и умел прыгнуть выше головы, мог, собрав силы и волю, совершить, по общепринятым меркам, невозможное.