Иван Колос - За час до рассвета

- Хорошо, я постараюсь, - ответила Мария.

- Иди.

Еле передвигая ноги, Мария пошла за офицером на второй этаж. Вот и кабинет генерала. Она начала уборку. Стала протирать подоконники. Одно окно, второе, третье. Куда поставить мину? Куда? Офицер время от времени заглядывает в открытую дверь, кричит:

- Шнель! Шнель! - и продолжает маршировать по коридору.

В центре кабинета - длинный стол, накрытый сукном.

Мария влезла под стол и, делая вид, будто протирает пол, вытащила мину... Приложила ее к железной обивке ящика и со страхом оторвала руку. Мина прикрепилась.

А из коридора опять:

- Шнель! Шнель!..

Наконец уборка закончена. Мария сбежала по лестнице, пошла к ефрейтору сдавать тряпку и ведро. Тот удивленно взглянул на нее:

- Что с тобой? Ты что, больна?

- Да, что-то голова болит... - еле выговорила Мария.

Надела пальто и, изо всех сил стараясь сохранять спокойный вид, вышла на улицу. Мина была поставлена без пятнадцати десять.

Мария забежала домой, захватила заранее приготовленные узелки с вещами и вместе с матерью ушла на окраину Мозыря. Там их ждали наши разведчики.

Без четверти двенадцать в центре города раздался сильный взрыв.

Вскоре во всех направлениях разошлись эсэсовские карательные отряды, но партизаны, принимавшие участие в операции, были готовы к этому - они заминировали дороги, устроили засады...

Через месяц мы захватили в плен одного офицера из штаба Зейса. На наш вопрос, как был уничтожен его шеф, он ответил:

- О, наш шеф капут! Наш шеф подскочил под потолок вместе со столом... В потолке была даже дырочка... Наш шеф капут, капут...

"Цап-царап..."

...Осень 1943 года. Из Центра поступил приказ: тщательно разведать районы городов Пинска, Давид-Городка, Лунинца, Турова. По данным, которыми располагало высшее командование, гитлеровцы строили здесь вторую линию обороны. Первой они считали Днепр.

Получив приказ, мы тут же приступили к работе. В Туров я послал Сидельникова, разведчика опытного и умного. У него там были свои связные.

Несколько раз побывал Николай в городе. Доставляемые им сведения мы тут же сообщали в Москву. Но однажды, когда Сидельников ночью попытался пройти в Туров, гитлеровцы обнаружили его, открыли огонь, и ему пришлось вернуться. Тогда мы направили в город партизана из соседнего села, снабдив его соответствующими документами на немецком языке. Маневр удался. Партизан встретился с нашей связной Олей Саевич. Она сообщила, что в Туров два дня назад прибыло около семисот эсэсовцев и пятьдесят полицейских. Гитлеровцы зачем-то стягивают в городок большие силы, что-то замышляют.

Даю радиограмму в Центр и получаю приказ: все разведать подробно и доложить.

Нам удалось установить, что немцы окопались на северной окраине Турова, огородились колючей проволокой, что в их распоряжении три бронетранспортера и минометы, но каковы их планы, выяснить опять не удалось.

Через несколько дней Оля Саевич сообщила, что в городе появился какой-то странный гебитскомиссар. Прибыл откуда-то из-под Берлина, ведет себя необычно: не зверствует, не лютует. Придет к нему женщина, попросит паек, он напишет записочку и спокойно, на чистом русском языке говорит: "Иди на склад, получи". В разговорах с жителями все интересуется, где находятся партизаны.

В том, что гитлеровец интересуется местопребыванием партизан, ничего удивительного не было. Ведь оккупанты боялись партизан пуще огня, но вот то, что он прибыл из-под Берлина, меня очень заинтересовало. Значит, он знает о войсках, находящихся в Германии, наверняка кое-что знает и о новинках в вооружении немецкой армии. Об этом гебитскомиссаре даю подробную радиограмму в Центр и вскоре получаю ответ: "Организуйте работу". На нашем разведывательном языке это означает: взять гебитскомиссара под наблюдение, поближе с ним познакомиться и попытаться заставить работать на нас.

Задача сложная.

Я пригласил Олю Саевич в партизанский лагерь и предложил ей пойти на прием к гебитскомиссару.

- Как это, товарищ командир? - не поняла Оля.

- Ну пойдешь, попросишь паек: мол, оголодала очень. По тому, как он выглядит, как разговаривает, постарайся понять, что за тип...

Оля задумалась, долго молчала. Потом сказала:

- Хорошо, пойду.

...И вот Оля у входа в комендатуру. Ее окриком останавливает часовой.

Разведчица отступила и нарочно громко стала говорить, что ей нужен гебитскомиссар Зустель.

Открылась дверь, показался седой, высокий офицер без фуражки.

- Ты ко мне? - спросил он по-русски.

- Мне нужно к господину Зустелю, гебитскомиссару...

- Я и есть Зустель. - Офицер велел часовым пропустить Олю.

Когда она вошла в кабинет, Зустель спросил:

- Зачем ты пришла?

- Я слышала, что вы помогаете женщинам, выписываете им пайки, ответила Оля. - В городе нет продуктов, голодно... Вот я и пришла, чтобы вы помогли мне...

- Почему я должен помогать тебе? Как ты жила до сих пор?

- Были кое-какие тряпки, меняла их в селах на хлеб. Ничего больше не осталось...

- Где ты живешь?

- На улице Подгорной, в доме двадцать пять.

- С кем?

- Мать, братишка...

- А до войны что делала?

- Училась...

Немец расспрашивал Олю и что-то быстро записывал в блокнот. На столе два полевых телефона. Звонил то один, то другой. Отвечал Зустель по-немецки. Положив трубку, гебитскомиссар вдруг спросил:

- Как тебя зовут?

- Оля.

- Оля... Ну-ка, Оля, садись.

Он пристально посмотрел на девушку.

- Скажи, кто тебя прислал ко мне?..

Оля немного растерялась, но быстро овладела собой и ответила:

- Никто не присылал, сама пришла. Когда человек голодный, он на все готов... Знаете ли, голод - не тетка. Люди, которым вы помогли, о вас хорошо говорят...

- Значит, ты пришла за пайком? - Зустель еще раз пристально посмотрел на Олю. - Ну, что же, я тебе выпишу паек, - задумчиво сказал он.

И тут же написал записку.

- По этой бумажке получишь паек на складе.

Оля взяла записку, встала, хотела идти, но вдруг услышала:

- Подожди, сядь...

Немец прошелся по кабинету, посмотрел в окно, снова подошел к Оле:

- Значит, тебя никто ко мне не присылал?

- Никто.

- А скажи, ты что-нибудь о партизанах знаешь?

Оля лихорадочно соображала, что сказать. Решила: была не была!

- Да, говорят, господин гебитскомиссар, они часто приходят на окраину города...

- Как часто?

- А вот дней пять назад ходили утром по нашей улице.

- Как? Днем, на улице?

- Да...

Офицер быстрее заходил по кабинету, явно нервничая, поднял телефонную трубку. О чем-то говорил, но слова "партизаны" не упоминал.

- Значит, партизаны бывают? - обратился он снова к девушке.