Искание правды - Анатолий Иванович Алексеев

Стремясь к максимальной достоверности в изображении сцены суда, Л. Н. Толстой не раз обращался к Н. В. Давыдову за советами по юридическим вопросам и даже за содействием в работе непосредственно над текстом «Воскресения». Вот как вспоминал об этом судебный деятель: «Описывая суд над Масловой, Л. Н. просил, пересылая мне корректурные гранки… исправлять допущенные им в описании судебного процесса ошибки. Мне пришлось, тоже по просьбе Л. Н., написать имеющийся в романе отрывок кассационной жалобы, вопросы, резолюции и т. п.».

А вот еще пример, раскрывающий особенности творческой лаборатории, методов работы великого реалиста. В 1899 году Толстой специально знакомится и подолгу беседует с надзирателем Бутырской тюрьмы И. М. Виноградовым. Как вспоминал И. М. Виноградов, Лев Николаевич «старался уяснить все подробности об отправке ссыльных из Москвы, остановок на этапах и ночлегах, питании в пути, о конвойной команде и отношении ее к арестантам, особенно об отношениях к женщинам, не терпят ли они каких оскорблений от команды». Не ограничиваясь беседами с тюремным работником, Толстой просит его внимательно прочитать соответствующие корректурные места «Воскресения» и вносит в текст исправления, устраняя даже малейшие неточности в описании форменной одежды надзирателей, порядка содержания арестованных, подробностей тюремного быта и т. д.

Особенно интересовал Толстого вопрос о том, имеют ли возможность политические арестованные общаться в тюрьме с уголовными, не видятся ли они хотя бы при свиданиях. Получив отрицательный ответ Виноградова, Толстой заметил: «Мне очень хотелось бы написать в романе сцену, где Маслова, находясь в тюрьме, могла бы завести знакомство с политическими арестантами. Теперь же мне придется изменить план романа и знакомство Масловой с политическими перенести на путь их в Сибирь». И действительно в соответствии с этим, строго следуя фактам, писатель основательно перерабатывает уже осуществленный замысел четвертой редакции романа - переносит знакомство Масловой с политическими ко времени ее следования в Сибирь. «Я переделал все эти главы, потому что не могу писать, не имея под собой почвы» - так объяснял сам Толстой эту далеко не безболезненную операцию.

Л. Н. Толстой, непревзойденный мастер художественного слова, блестящий публицист, оставил нам страстную критику судебной жизни, всех правовых порядков царской России на протяжении бурных десятилетий ее истории. Однако его позитивная программа в этой области не устраивает нас. Ее, в сущности-то, и не было - было только отрицание права вообще, суда и наказания вообще с иллюзиями относительно нравственного самоусовершенствования и непротивления злу. Но значит ли это, что интересующие нас страницы творчества великого писателя и гуманиста привлекают лишь силой художественных обобщений, чудесной наглядностью образов да плюс удовлетворяют извечный для читающих людей историко-познавательный интерес? Нет, не только в этом сила Толстого, современное звучание его воистину бессмертных творений. Толстой по-прежнему учит нас, помогает нам, участвует в наших повседневных делах и заботах. До недавнего времени у нас издавались юридические законы, которые не вполне соответствовали нашим собственным нравственным принципам, а порой и резко расходились с ними. А случаи, когда самый хороший, самый справедливый и гуманный «закон положительный», по существу, сводится на нет многочисленными безнравственными инструкциями, еще встречаются в нашей жизни. И, конечно, суждения Толстого на сей счет не лежат мертвым грузом, вместе со многими другими нравственными истинами (сформулированными, конечно, не только Л. Н. Толстым) они служат нам определенным ориентиром в законотворчестве, в проведении правовой реформы.

Или, скажем, явно не потеряли своего сугубо практического значения многие мысли и предложения Толстого по проблеме борьбы с пьянством. В наше время особую ценность имеют суждения великого писателя и мыслителя об исторических, глубинных корнях этого социального недуга, до сих пор отравляющего нам жизнь.

А разве, размышляя о недостаточной эффективности уголовного наказания, об истоках судебных ошибок, о проблемах профессиональной этики юристов, о явлениях так называемой профессиональной деформации в их среде, не будет полезным сейчас обратиться к юридическим «страницам» творчества Л. Н. Толстого?

Даже сам Толстой не смог бы научить кого-то из нас тому, как написать новую «Войну и мир» или «Воскресение». Но современному литератору, журналисту, пишущему на правовые темы, можно и нужно многому научиться в творческой «лаборатории» Толстого, с тем чтобы воспринять его архиуважительное отношение к фактам, к сложной мозаике, именуемой правдой жизни, взять на вооружение все то, что, складываясь из мириады «мелочей», составляет «технологию» нелегкого писательского труда, исполняемого предельно честно и движимого высокими нравственными целями.

Перечень подобных «параллелей» можно было бы продолжить. Но и сказанного, думается, достаточно для того, чтобы заключить наш очерк словами: Л. Н. Толстой всегда и во всем с нами. Особенно в том, что касается утверждения добра и борьбы со злом.

Анатолий Иванович АЛЕКСЕЕВ

После окончания юридического факультета Ленинградского университета - оперативный работник милиции, старший следователь прокуратуры Псковской области. С 1970 года занимается научно-педагогической деятельностью. Доктор юридических наук, профессор. В настоящее время возглавляет кафедру криминологии и организации профилактики преступлений Академии МВД СССР. Опубликовал более 100 научных работ по проблемам раскрытия и предупреждения преступлений. Является также автором книг, рассчитанных на широкий круг читателей. Среди них: «Ошибка старого адвоката» (из записок юриста), изданная в Ленинграде в 1974 году, а также книга очерков о А. Н. Радищеве, А. С. Грибоедове, А. С. Пушкине, П. И. Чайковском, Л. В. Собинове, Н. К. Рерихе и других выдающихся деятелях русской культуры - юристах по образованию, удостоенная диплома Всесоюзного общества «Знание».