Трагедия маршала Ахромеева - Александр Петрович Суровцев
В пути однообразие степной поездки нарушило стадо сайгаков, которые, услышав урчание автомобиля, прервали свой чуткий сон и стремительно ринулись в свете фар через дорогу, поднимая тучи липкой солончаковой пыли. С. Ф. Ахромеев попросил водителя остановить машину и выключить свет фар. «Пусть успокоятся», — заметил он. Я ни от кого не слышал и не знаю, бывал ли когда-либо С. Ф. Ахромеев на охоте или рыбалке. Думаю, что нет. У него не было на это времени.
Приехав в назначенное место, С. Ф. Ахромеев молча вышел из машины, отошел в сторону и оглядел ночное звездное небо, затем повернулся в ту сторону, откуда мы приехали. Вдали мигали огоньки бригадных колонн, расходящиеся в степи по разным направлениям. О чем думал командующий в эти минуты? Я не знаю. Я не мешал ему. Может, вспоминал войну и теперь думал, как удержать это драгоценное мирное время. А может, просто любовался красотой ночной степи и ночного необъятного по глубине и безграничности неба, когда ярко светит луна и от запаха низкорослой полыни и солончака приятно кружится голова.
После завершения учения, уставшие, мы уже и забыли о своей главной задаче, ради которой прибыли на полигон, — боевых стрельбах. Такое напряжение личный состав никогда не испытывал. Действительно, как будто побывали на войне. Помню, командир дивизиона майор Абляев задал командующему вопрос: «А когда же при таком напряжении на учениях поспать?» С. Ф. Ахромеев шутливо, но весьма серьезно ответил: «Командир на войне спать не должен. Хорошо, если выпадет случай немного подремать».
Но и нам отдыхать еще было рано. Предстоял детальный разбор действий подразделений и должностных лиц. За время своей службы мне не раз приходилось участвовать в крупных учениях и маневрах, присутствовать на их разборах, но разбор, который был сделан С. Ф. Ахромеевым, мне запомнился на всю жизнь. Сергей Федорович действия бригады рассматривал на фоне современных представлений о характере и масштабах будущей войны, рекомендаций военной науки и требований боевых уставов и наставлений. В его докладе для наглядности и убедительности тех или иных положений были использованы поучительные примеры из опыта Великой Отечественной войны, Вьетнама и Ближнего Востока в борьбе с авиацией. Это был разбор высокопрофессионального эрудированного генерала. В ходе разбора учений и анализа результатов стрельб перед офицерами более четко предстали задачи дальнейшей упорной работы по повышению уровня своих знаний, боевой выучки и освоению сложной техники. Все понимали, что они не зря приехали сюда за несколько тысяч километров от своего гарнизона. Огромные государственные затраты на такое мероприятие окупались бесценным критерием — надежной защитой воздушных рубежей нашей Родины.
В заключение разбора Ахромеев отметил, что бригада с задачей справилась, и дал оценки должностным лицам. Затем, исходя из результатов учения, поставил новые задачи по дальнейшему совершенствованию боевой подготовки личного состава и в конце сказал: «Теперь я знаю, что представляет собой зенитная ракетная бригада «Круг», и всю сложность борьбы с современными средствами воздушного нападения. Никому из нас нельзя недооценивать вероятного противника. Будущая война — это война интеллекта и высоких технологий».
Возвращались с полигона с чувством большого удовлетворения за проделанную работу. Это были уже совсем другие подразделения, прошедшие серьезную военную подготовку. А дома нас встречали всем гарнизоном с цветами. Надо было видеть этих сильных загорелых молодых парней и счастливые лица их детей и любимых.
Позже, часто бывая с войсками на полигоне Эмба уже в роли руководителя учений, я вспоминал про это первое бригадное учение, особенно глядя на отрытые окопы. После нас никто не решился использовать опыт по инженерному оборудованию позиций.
В Министерстве обороны не остался незамеченным факт проведения учения на государственном полигоне лично командующим армии. Это послужило началом тому, что учения на Эмбе с зенитными ракетными полками стали проводить, как правило, командиры дивизий, а с бригадами — командующие армии или их заместители. Это значительно повысило уровень боевой выучки войск ПВО Сухопутных войск.
Сейчас, когда вспоминаю выезды на полигон, кажется совершенно невероятным случай поражения зенитной ракетой комплекса «С-200» пассажирского самолета «Ту-154» украинскими средствами ПВО в октябре 2001 года. Этот прискорбный факт говорит, прежде всего, о слабой выучке командиров частей и подразделений, которые не сумели правильно оценить элементарную воздушную обстановку, когда на экране радиолокационной станции в секторе стрельбы наблюдалось всего две отметки: от мишени — на дальности 40 км и более яркой от ТУ-154 — на 240 км. При этом не выполнили свою задачу и инструктора полигона, которые находились на страховке боевых расчетов и отчетливо видели воздушную обстановку.
Видимо, на полигоне не было организовано оповещение о расписании полетов пассажирских самолетов по воздушным коридорам, а сами коридоры не нанесены на экраны радиолокаторов.
Ну и совсем непонятно, чем руководствовалось Министерство обороны Украины, выбирая для пусков ракет комплексов дальнего действия побережье курортного Крыма. Если бы это было экономически целесообразно и обеспечивало необходимые меры безопасности, то, вероятно, было бы сделано еще в советские времена. Однако всем войскам ПВО приходилось ездить в Ашулук в астраханские степи и на Эмбу в Казахстан, а то на более дальний полигон Сары-Шаган в Среднюю Азию. Тогда места для полигонов выбирали такие, чтобы вблизи границ стрельб не проходили трассы самолетов гражданской авиации и не было жилых поселков, то есть обеспечивалась полная безопасность на случай потери управления боевой ракеты.
Вспоминая о стиле работы генерал-лейтенанта С. Ф. Ахромеева, следует сказать, что в своей повседневной работе он обычно придерживался плановости и приучал к этому подчиненных, жестко осуществляя контроль за выполнением поставленных задач и отданных распоряжений. В работе с коллективом Сергей Федорович не жалел сил и времени на сплочение полевого управления армии.
На совещаниях и в личных беседах с офицерами он постоянно напоминал о том большом доверии, которое оказано командиру в управлении воинским коллективом, подчеркивая его роль и высокое положение, большие права и ответственность в решении важных вопросов военного дела. Он говорил: «Человек, занимающийся военной деятельностью, должен обладать многими качествами, но основными из них являются порядочность, честность и профессионализм, но самое главное — быть ответственным за принятое решение. Офицеру нужны, прежде всего, выдержка, настойчивость, такт, терпение и твердость в работе с подчиненными».
Мне кажется, что я и сейчас отчетливо слышу его голос и слова: «Командир является единоначальником и несет личную ответственность перед партией
