Мария Строганова - Святитель Спиридон Тримифунтский
На острове Кипр есть город Кирина. Однажды сюда прибыл из Тримифунта святой Спиридон по своим делам вместе с Трифиллием. Когда они переходили через гору Пентадактил и находились на месте, называемом Паримна, отличавшемся красотою и изобилием виноградников, Трифиллию понравилось это место, и он пожелал для своей церкви приобрести какое-либо поместье в этой местности. Долго он размышлял об этом про себя; но мысли его не утаились от прозорливых духовных очей святителя Спиридона, который сказал ему: «Что замышляешь ты в сердце своем приобрести поля и виноградники и жаждешь земного и дольнего, то есть того, что остается здесь, как временное? Есть у нас имение на небесах – жилище нерукотворное и пребывающее вовек, где находится множество благ, которые глаз не видел, о которых ухо не слышало и которые на сердце человеческое не приходили, что уготованы Богом любящим Его (1 Кор. 2: 9); о них помышляй, о них заботься, их желай, в них пребывай, чтобы, преуспевая в них, явиться вскоре наследником их: вечных и никогда не преходящих. Не о земном, но о вышнем думай, вышнего ищи, где Христос сидит одесную Бога на небесах» [16, с. 176–177]. Эти слова принесли Трифиллию великую пользу, и впоследствии он своею истинно христианскою жизнью достиг того, что сделался избранным сосудом Христовым, подобно апостолу Павлу, и сподобился бесчисленных дарований от Бога. Так святой Спиридон, сам будучи добродетельным, направлял к добродетели и других.
Святитель Спиридон – благотворитель
Святитель Спиридон был образцом христианской благотворительности. Как рассказывает церковный историк Созомен, у святого был обычай из собранного урожая одну часть раздавать бедным, а другую отдавать нуждающимся в долг. Сам он лично ничего не давал, а просто показывал вход в кладовую, где каждый мог взять, сколько нужно, и потом возвратить таким же образом, без проверки и отчета. Однажды к епископу Спиридону пришел крестьянин и, сетуя на неурожай, попросил немного зерна на посев. Спиридон предложил ему зайти в сарай и самому взять необходимую меру. «Разве ты не пойдешь со мной и не посмотришь, сколько я у тебя беру, чтобы потом знать, сколько требовать с меня обратно?» – спросил крестьянин. «Я просто знаю, что ты возьмешь столько, сколько тебе требуется, а отдашь столько, сколько сможешь» [15, с. 31–32], – спокойно ответил Спиридон. Проситель был очень удивлен ответом святого, но когда зашел в сарай, то просто физически не смог взять больше, чем действительно требовалось, – лишнее зерно высыпалось у него из рук. Один тримифунтский купец имел обычай брать у святого взаймы деньги для торговых оборотов, и когда по возвращении из поездок по своим делам приносил взятое обратно, то святой обыкновенно говорил ему, чтобы он сам положил деньги в ящик, из которого взял. Так мало заботился он о временном приобретении, что и не справлялся даже никогда, правильно ли уплачивает должник. Между тем, купец много раз уже поступал таким образом, сам вынимая, с благословения святого, из ковчега деньги и сам опять вкладывая туда принесенные обратно, и дела его процветали. Но однажды торговец, увлекшись корыстолюбием, не положил принесенного золота в ящик и удержал его у себя, а святому сказал, что вложил. В скором времени он обнищал, так как утаенное золото не только не принесло ему прибыли, но и лишило успеха его торговлю. Тогда купец опять пришел к святому и просил у него взаймы. Святой выслушал его и сказал купцу: «Ступай и возьми деньги там, где ты их положил». Торговец пошел к ящику, но, конечно, не нашел в нем денег. Он вернулся к святому с пустыми руками. Святой сказал ему: «Если бы ты вернул деньги, то они лежали бы на том месте, куда ты их положил, а если ты оставил их себе, то зачем искать их теперь в ящике? Ведь кроме тебя к нему никто не прикасался» [15, с. 32–33]. Купец, устыдившись, пал к ногам святого и просил прощения. Святой тотчас же простил его, но при этом сказал в назидание ему, чтобы он не желал чужого и не осквернял совести своей обманом и ложью. Так неправдою приобретенная прибыль есть не прибыль, а в конце концов – убыток.
Рассказывают также о смирении блаженного Спиридона, как он, будучи святителем и великим чудотворцем, не гнушался пасти овец бессловесных и сам ходил за ними. Однажды воры ночью проникли в загон, похитили несколько овец и хотели уйти. Но Бог, любя угодника Своего и охраняя его скудное имущество, невидимыми узами крепко связал воров, так что они не могли выйти из ограды, где и оставались в таком положении, против воли, до утра. На рассвете святой пришел к овцам и, увидев воров, связанных силою Божиею по рукам и по ногам, обратился с молитвой ко Господу, прося освободить их; и случилось новое чудо – незримые путы спали с пленников. «Не надо, дети мои, зариться на чужое добро, – вразумлял злоумышленников святой Спиридон. – Видите, как за бесчестный поступок вас наказал Господь. Старайтесь впредь добывать себе пропитание честным трудом» [15, с. 35]. Святитель простил воров и дал им одного барашка, чтобы, как он сам сказал, «не пропал даром их труд и бессонная ночь», и отпустил с миром.
Как-то пришел к святителю один человек, желавший купить из его стада сто коз. Святой велел ему оставить установленную цену и потом взять купленное. Но он оставил стоимость девяноста девяти коз и утаил стоимость одной, думая, что это не будет известно святому, который по своей сердечной простоте совершенно чужд был всяких житейских забот. Когда оба они находились в загоне для скота, святой велел покупателю взять столько коз, за сколько он уплатил, и покупатель, отделив сто коз, выгнал их за ограду. Но одна из них, как бы умная и добрая раба, знающая, что она не была продана своим господином, скоро вернулась и опять вбежала в ограду. Покупатель опять взял ее и потащил за собой, но она вырвалась и опять прибежала в загон. Таким образом, до трех раз вырывалась она у него из рук и прибегала к ограде, а он силой уводил ее, и наконец взвалил ее на плечи и понес к себе, причем она громко блеяла, бодала его рогами в голову, билась и вырывалась, так что все видевшие это удивлялись. Тогда святой Спиридон, уразумев, в чем дело, но не желая в то же время при всех обличить нечестного покупателя, сказал ему с кротостью: «Смотри, сын мой, должно быть, не напрасно животное это так себя ведет. Может быть, ты забыл за него заплатить? Лучше поднимись в дом и проверь, сколько денег ты там оставил» [15, с. 33–34]. Покупатель устыдился, открыл свой грех и просил прощения, а затем отдал деньги и взял козу, и она сама кротко и смирно пошла в дом купившего ее.
Строгость святителя
Провидел также преподобный и тайные грехи людские. Однажды после утомительного путешествия святитель пришел в дом к своему верному другу Пробатию. Этот благочестивый человек, подражая Великому Учителю Христу, налил в таз воду и собрался омыть уставшие от долгого пути ноги преподобного отца. Местные жители, узнав, что их епископ остановился у Пробатия, поспешили к любимому иерарху за благословением и стали соперничать друг с другом. Каждый из посетивших владыку селян желал омыть его ноги, причем особенно сильно рвалась к святителю одна незамужняя женщина, которая считалась девственницей. Она расталкивала всех и хотела непременно коснуться ног праведника. «Ни меня не касайся, ни ног моих не омывай», – кротко обратился к ней Спиридон, ибо прозорливому архипастырю дано было свыше видеть сердца людей. Но гостья упорствовала и вынудила епископа решительно остановить ее порыв: «Говорю тебе: не омывай ног моих, ведь ты бесстыдно предстала пред всеми прелюбодейкой». Укор преподобного служителя Христова возымел сильное действие – женщина была поражена прозорливостью Спиридона и смиренно приняла строгий запрет наставника целомудрия. Раскаявшаяся блудница пала ниц перед духоносным старцем и уже не водой, а слезами омыла ноги всеми любимого пастыря, говоря: «Как целителя и спасителя души моей послал тебя сюда сегодня Владыка Бог. Но молю, освободи меня от порожденных во мне этой страстью грехов и избавь меня от производимой ими смерти. Ведь правду сказал ты, святой отче и раб Божий, что у меня вид прелюбодейки. Ибо я прелюбодействовала и больше не девственна. Но вымолви слово, и исцелится служанка твоя (Мф. 8: 8), дабы стяжать мне истинное сокрушение с покаянием и слезы и благодаря этому слезному раскаянию получить, недостойной, прощение своих прегрешений по твоим молитвам. Вот осуждена я совестью своей и сгораю, сгибаясь под этой ношей. Но останови, молю, поток зла и оставь мне мои прегрешения». Поскольку эта женщина, не стыдясь, исповедалась перед всеми бывшими там, победив свой грех в присутствии всех, и прилежно со слезами припадала к ногам праведного, святитель Спиридон сказал, подражая своему Владыке: «Дерзай, дщерь! Отпускаются тебе грехи» [16, с. 133–134]. Укрепленная молитвами исцеляющего страсти архиерея, она прожила остаток жизни в целомудрии.
