Михаил Мягков - Цари-полководцы. Иван III, Иван IV Грозный, Алексей Михайлович Тишайший, Петр I

Иван IV Васильевич ведет свою армию при осаде Казани, август 1552 года Иван, с мечом в руке, цветная гравюра 1850.

Портретная реконструкция Ивана Грозного М. Герасимова.

Эта живая картина, нарисованная очевидцем, несомненно, отражает в общих чертах то, что происходило и на других направлениях штурма. В конечном счете, учитывая, что напор штурмующих стал ослабевать из-за больших потерь, в дело был введен Царев полк. Появление свежих сил решило исход дела – защитники города постепенно отступали к ханскому дворцу, который стал последним оплотом сопротивления. По мере того как улицы города очищались от врагов, начались грабежи и мародерства, и царь разослал воевод для наведения в городе порядка и прекращения насилий. Остатки защитников города пытались вырваться из него, но большая их часть была перехвачена заградительными отрядами.

Так завершилась казанская эпопея – один из самых блестящих эпизодов военной истории времени Ивана Грозного. Какова роль царя во всех этих событиях? Безусловно, он располагал кадрами опытных воевод, имевших большой опыт ведения войны с казанскими татарами, и во вспомогательных операциях, обеспечивших конечный успех, они сыграли весьма значительную роль. Однако бросается в глаза, что на этот раз план кампании был разработан в полном разрыве с традицией предыдущих походов. Конечно, царь был слишком юным в тот момент и вряд ли сам продумал все детали, но он, видимо, сумел оценить дельные советы, а когда нужно – поддержал их своим авторитетом и властью. Большим мастерством отличается и конкретное исполнение стратегического замысла: умелая организация движения войск с одновременным обеспечением безопасности русских земель. Великолепно поставленная разведка. Четкое взаимодействие родов войск в ходе боевых действий. Наконец, настолько умелое использование артиллерии, что именно с этого времени можно говорить о ее подлинном рождении в качестве особого рода войск, – все это выделяет казанское взятие из множества других походов этого времени.

Икона царя Ивана Грозного.

Особо нужно отметить роль Ивана Грозного во время штурма. О его поведении существуют две версии. Первая из них, официально-благочестивая, говорит, что царь услышал взрывы и узнал о начале штурма во время службы в походной церкви, не захотел ее прервать, а по ее завершении увидел на «стенах градных» уже «знамена христианские». На основании этих свидетельств его часто обвиняют в трусости. Однако, по данным «Разрядных книг» (официального документа!), все происходило иначе. Царь действительно отстоял службу в церкви, но войско все это время ожидало его появления, и лишь с появлением Ивана был отдан приказ произвести взрывы. Эту же версию, кстати, подтверждает народная песня о взятии Казани, в которой царь лично наблюдает за горением свечи, равной по размерам той, которая горит в подкопе, и гневается на пушкарей, когда видит, что свеча у него сгорела, а взрыва все нет. Поэтому отрицать, что Иван пристально следил за развитием событий с самого начала штурма, у нас нет оснований: в конце концов именно он отдал приказ о вводе в бой в критический момент Царева полка.

Иоанн Грозный. Художник П. Павлов.

Полоцк

В следующий раз Ивану Грозному довелось лично возглавить войска более чем через 10 лет, в 1563 г., в походе на Полоцк. К этому времени основное направление внешней политики было переориентировано с востока на запад. Россия вступила в борьбу за выход к Балтике, причем если первоначально ей пришлось иметь дело с Ливонским орденом, то в дальнейшем в борьбу за ливонское наследие включились и другие государства – Великое княжество Литовское, Польша, Швеция. Взятие Полоцка имело при этом важнейшее значение. Во-первых, город был расположен в стратегически очень выигрышном месте: он находился на Западной Двине и имел прямую связь с Ригой, а кроме того, прикрывал Ливонию с юга и открывал путь на Вильно. Во-вторых, московские государи претендовали на Полоцк как на свое наследие, земли, которые некогда входили в состав Киевской Руси. В-третьих, Полоцк был расположен на торговом пути по Западной Двине, игравшем важную роль для литовского дворянства; закрытие этого пути чувствительно било по его интересам.

Походу сопутствовала достаточно мощная идеологическая подготовка: официально он был мотивирован желанием наказать Сигизмунда Августа «за многие неправды и неисправления», «наипаче же горя сердцем о святых иконах и о святых храмех свяшеных, иже безбожная Литва поклонение святых икон отвергше, святые иконы пощепали и многая ругания святым иконам учинили, и церкви разорили и пожгли, и крестьянскую веру и закон оставльше и поправше, и Люторство восприашя»; на борьбу против «безбожныя Литвы и прескверных Лютор» звало войско и письмо архиепископа Новгородского Пимена, оглашенное уже под стенами Полоцка.

Подготовка к походу началась еще в сентябре 1562 г. 22 сентября были разосланы приказы по городам и московским воинским людям «чтоб… запас пасли на всю зиму и до весны и лошадей кормили, а были б по тем местом, где которым велено быти, на Николин день осенней». Войско должно было собираться в 17 городах, не считая Москвы; к концу ноября был разработан маршрут, причем общий сбор назначили на 5 января в Великих Луках. Показателем организованности вооруженных сил было то, что все отряды прибыли в сборный пункт точно в назначенный день! В Великих Луках войско оставалось до 9 января, когда началось поочередное выступление окончательно сформированных полков в строгом порядке (ертаул – передовой полк – полк правой руки – большой полк – государев полк – наряд – полк левой руки – сторожевой полк), с интервалом через день. Наличие семи полков, чего не бывало со времени похода на Казань, показывает масштаб похода и иллюстрирует то значение, которое придавал его успеху Иван.

Большое значение придавалось своевременному доставлению к стенам города наряда – артиллерийского парка. Здесь была учтена разница в скорости передвижения тяжелых осадных орудий и легкой артиллерии. Соответственно «средний и легкий наряд» шли сразу за государевым полком, а «большой наряд» двигался позади всех и подошел к Полоцку через неделю после начала осады. Желая достигнуть внезапности, Иван Грозный запретил рассылать отряды фуражиров, так что все припасы пришлось везти с собой, что еще больше усиливало громоздкость войска и сумбур во время движения. Тем не менее войско успешно вышло к Полоцку, причем, хотя внезапности не получилось, сил для отпора у литовцев не было.

Как раз в это время король находился на сейме и узнал о событиях в Полоцке уже после падения города, великий гетман литовский Николай Радзивилл и польный гетман Юрий Ходкевич попытались собрать войска, но набралось всего около 2,5 тыс. чел., так что никакой серьезной угрозы они не представляли и располагались со своими людьми в нескольких верстах от Полоцка, не участвуя в событиях. Городскому воеводе Станиславу Довойне оставалось запереться в городе и дожидаться помощи, что он и сделал.

Царь Иван Грозный. Из исторических архивов.

Походы в Ливонию.

Так как в город собралось многочисленное и разношерстное население всей Полоцкой повети, спасавшееся от неприятеля, Иван Грозный предпринял попытку мирного решения. В город были направлены послания, адресованные не только воеводе, но и православному епископу Арсению Шисце, шляхте, полякам с обещанием «пожаловать на всей воле их, какова жалованья похотят». Целью грамот, видимо, было посеять среди осажденных смуту и раскол, однако из этого ничего не вышло, передавший грамоты пленный из местных жителей был казнен.

31 января русская армия подступила к городу, началась расстановка полков. Первоначально планировался удар из Задвинья с переправой по льду реки, поэтому к вечеру этого дня на южном берегу Двины находилась половина всего войска. Однако в первых числах февраля «учалася река портитися», а потому 3 февраля была произведена перегруппировка сил – атаковать по хрупкому льду или во время ледохода было безумием. Теперь основная часть русских сил (государев и большой полки) была сосредоточена против стен Великого посада. Пока шла расстановка сил, войско занималось подготовкой осадных сооружений. 2 февраля было приказано заготовить туры – исходя из той же нормы, что и под Казанью, 1 тура на 10 человек. Их строили в лесу, километрах в трех от города, и затем доставляли к городским стенам. 4 февраля туры начали устанавливать вокруг стен.

Все это время безопасность войска обеспечивали хорошо поставленная разведка и служба охранения, которые внимательно следили за перемещениями литовских войск. Впрочем, никаких активных усилий прорвать блокаду Полоцка гетманы не предпринимали, и все их достижения свелись к уничтожению нескольких небольших русских отрядов.