Андрей Кравцов - Русская Австралия

Положение, когда священник в отсутствие своего храма совершает только одну службу в месяц, было очень тяжелым для о. Иннокентия. Позднее появилась возможность совершать богослужения в Русском клубе, что было связано с некоторыми неудобствами, ведь клуб состоял из одной комнаты на верхнем этаже, где обычно обедали, пили пиво, курили, танцевали, а потом приходилось комнату убирать, чтобы можно было совершать богослужения. В своих статьях в «Хлебе Небесном» (№ 12, 1939) он отмечал, что «…публика инертна до невероятия… мало кто думает о своем храме, хотя бы маленьком… богачи жмутся, отнекиваются, кивают друг на друга… в итоге никто не начинает и никто ничего не дает на постройку храма, и молятся в клубе, около уборной!..».

Начало переменам к лучшему заложил, как это ни странно, приехавший на гастроли в Австралию хор Жарова. Дав с громадным успехом много представлений в разных городах страны, в том числе 22 концерта в одном только Сиднее, хор покинул полюбившуюся ему Австралию, оставив здесь чуть ли не половину своего состава. Заработав приличные деньги, 10 человек хористов остались в Сиднее и Мельбурне, купили здесь куриные фермы и принялись устраивать свою жизнь на пятом континенте. Комментируя это, Сергей Жаров отмечал в своем дневнике: «Казака потянуло к земле». Первое время они все усердно трудились на своей земле, осваивая незнакомые им методы работы, ведь австралийские условия оказались совсем не такими, как в России. Постепенно жизнь у казаков-фермеров стала налаживаться, появилось свободное время. Вспомнились былые времена концертов, поездок, к тому же все они были благочестивыми православными христианами. Понемногу начали посещать редкие службы, несмотря на дорогой проезд из провинции в город, где была церковь. В помощь настоятелю общины о. Иннокентию организовали церковный хор из 10 человек. Бывший помощник Жарова Петр Иванович Гольев взял на себя обязанности регента. Таким образом, молодые певцы своей инициативой сдвинули церковную жизнь с мертвой точки и в небольшой русской колонии началась настоящая церковная работа (Единение, № 12, 1973). Отец Иннокентий продолжал считаться настоятелем общины, но служил почти бесплатно, днем работая то на стекольной фабрике, то на ремонте домов, то ночным уборщиком в ресторане, то даже в женском родильном госпитале. Все же нормальную церковную жизнь оказалось не так легко организовать. Немногочисленность русской колонии, низкая в то время оплата труда всех австралийцев, включая и русских (надвигалась депрессия 1929–1932 гг.), частые пререкания о. Иннокентия с руководителями общины, невозможность договориться настоятелю общины и «приходсовету» из-за разных взглядов на отправление церковных служб и обрядов — такая неустроенность продолжалась еще около 5 лет. Постепенно о. Иннокентий стал активнее трудиться на ниве издания книг, журналов и газет на русском языке, выйдя за штат церковной общины. Подробнее о его издательской деятельности я упоминал в главе 5. Количество русских в Сиднее в начале 1930-х гг., по приблизительным подсчетам, не превышало 500 человек, а всего в Австралии — не более 1500 человек. Тяжелые условия жизни часто заставляли иммигрантов показывать чудеса изобретательности и приспособляемости в борьбе за существование.

В 1929 г. в Австралию был приглашен архимандрит Мефодий (в миру — Михаил Иванович Шлемин) (1872–1954), который был также талантливым художником-иконописцем. О его переезде позаботились его бывшие прихожане в Пекине. Архимандрит Мефодий до отъезда в эмиграцию состоял в братии Валаамского монастыря, в 1904 г. принял монашество, в 1909–1919 гг. был настоятелем Абалакского Знаменского монастыря. Приехав в 1920 г. через Читу в Харбин, в 1925-м он стал настоятелем Иоанно-Богословской церкви при приюте Иверского братства. Потом состоял в Пекинской миссии, жил в Шанхае. Приехав в Австралию, сначала был настоятелем Свято-Николаевского храма в Брисбене, а переселившись в Сидней, сразу же стал хлопотать о строительстве храма в этом городе.

Первая сиднейская православная община, едва не прекратившая своего существования в связи с уходом о. Иннокентия Серышева за штат, с приездом о. Мефодия Шлемина получила столь необходимый ей толчок в направлении дальнейшего развития церковной работы. Благостный архимандрит Мефодий своей скромностью, отзывчивостью и молитвенностью сразу по приезде завоевал себе расположение и уважение членов общины.

В 1938 г. в связи с празднованием 950-летнего юбилея Крещения Руси святым равноапостольным великим князем Владимиром, Архиерейский Синод Русской Православной Зарубежной Церкви, находившийся в то время в Белграде (Сербия), разослал по всем зарубежным приходам пяти континентов призыв о повсеместном праздновании этого торжества. Было сообщено, что несколько храмов, возникших в этом году в Зарубежье, получили наименование Свято-Владимирских, «как почитание святости Св. Равноапостольного Князя Владимира, и в воздание ему за национальную заслугу — приобщение русского народа к христианству». Призыв Синода встряхнул русских, живших в Сиднее и других городах Австралии. Они почувствовали, что им невозможно оставаться в стороне от празднования 950-летия Крещения Руси. Получив от Синода разрешение на сбор средств для храма, Комитет по подготовке к празднованию выпустил подписные листы, и в день празднества была собрана небольшая сумма на его постройку. Однако построить храм силами одних только прихожан было делом далеко не легким. Нужны были щедрые жертвователи из среды богатых русских бизнесменов. В Сиднее в то время было уже несколько зажиточных лиц, в том числе Иван Дмитриевич Репин, хозяин нескольких кафе-ресторанов, расположенных на лучших улицах города. Еще двое русских имели по два ресторана с кафе, а у некоторых были также и доходные дома. В то же время самым главным занятием среди беженцев оставалось фермерство. В конце 1939 г. был куплен старый двухэтажный дом с участком на Оксфорд-стрит, который сразу же был арендован приходским советом. Дом был переоборудован под временную церковь и квартиру для настоятеля. С приобретением хоть и временного, но своего собственного помещения для храма все церковные службы стали совершаться здесь.

Александр Васильевич Серапинин в статье «Архимандрит о. Мефодий (Шлемин)» (Церковное Слово, № 12, 1964) описывает много интересных случаев из жизни Свято-Владимирского прихода и его настоятеля о. Мефодия. Так, «в купленном доме было немного обстановки и два ковра: один новый, другой старый, потертый. Решили положить новый на виду, в храме. А в алтарь — все равно не видно! — потертый. Велико было возмущение архимандрита: «Как вам не стыдно! Ведь алтарь — это горница Божия! Там все должно быть новое и приукрашенное»… Когда вносили престол, прочно и по уставу собранный предварительно в гараже, то оказалось, что никто не догадался промерить предварительно входы в дом: престол не входил ни в двери, ни в окна, и не было иного выхода, как отпилить ножки, чтобы потом, на месте, наставить их снова. Архимандрит был расстроен до крайности, переживал этот случай невероятно, был прямо-таки убит… «Не полагается престол резать и наставлять! Лучше бы мне ноги отрезали!». Вместе с тем прихожан в храме становилось все больше, и встал вопрос о строительстве нового храма. Поиск подходящего участка под храм занял много времени, но после значительных принципиальных, формальных, технических и финансовых затруднений приходу удалось добиться своей цели — был найден вакантный участок на Робертсон-Роуд, дом 31 в Сентенниал-Парке, центральном районе нынешнего Сиднея. 11 марта 1942 г. был подписан контракт о покупке. На этом месте Свято-Владимирский храм находится и поныне, радуя прихожан своим уютом и умиротворенностью домашней церкви.