Эдуард Геворкян - Цезарь

Сириец Евн и флейтист САЛЬВИЙ

Принуждение ненавистно человеческой природе, и даже самые забитые, бесправные существа иногда восстают против тех, кто выше их волею случая или же по происхождению. В любом сообществе живых организмов происходит естественная сепарация лидеров, тех, кто следует за лидером и готов в любой момент оспорить его место лидерства, тот, кто следует за вторым и так далее. «Альфы» и «омеги», первые и последние, в биологических популяциях иногда меняются местами — вследствие изменившейся внешней обстановки или же в силу не всегда ясных внутренних причин, когда срабатывает механизм сохранения вида и требуется «освежить кровь».

Рабы пытались поменяться с хозяевами местами столько времени, сколько существует рабство. В разных странах и в разные времена это удавалось.

Были попытки и в Риме.

О первых восстаниях рабов точных сведений не сохранилось, известно лишь, что все они были одержимы одной целью: поджечь город и захватить Капитолий. Первая более или менее организованная попытка была предпринята в 460 году до P. X. Причем попытка относительно успешная. В том смысле, что Капитолий захватить удалось. Тит Ливий так описывает это восстание:

«Изгнанники и рабы, числом до двух с половиною тысяч, ведомые сабинянином Аппием Гердонием, ночью заняли капитолийскую Крепость. Те в Крепости, кто отказался примкнуть к ним и взяться за оружие, были перебиты; остальные в суматохе и страхе помчались сломя голову на форум. «К оружию! Враг в городе!» — кричали они. Не зная откуда — извне или изнутри, — пришла нежданная беда, из-за ненависти ли плебеев, из-за предательства ли рабов разразилась она над Римом, консулы опасались и вооружать плебеев, и оставлять их безоружными. Консулы обуздывали волнения, но, обуздывая, лишь возбуждали новые, и охваченная страхом толпа была уже не в их власти. Они все же раздали оружие, но не всем, а столько, сколько нужно, чтоб иметь надежную охрану против неизвестного врага. Остаток ночи они провели в заботах, расставляя караулы в ключевых местах по всему городу, не зная о врагах, ни сколько их, ни кто они такие».[44]

Но торжествовали Гердоний сотоварищи недолго, и после гибели главаря всех, кого взяли живыми, распяли.

Были и другие заговоры и восстания рабов. Одни раскрывались сразу, иные приходилось гасить массовыми казнями. Во время подавления восстания в Апулии в 185 году до Р.Х. к смерти было приговорено более семи тысяч человек. Но самой грандиозной попыткой до Спартака были восстания на Сицилии.

Сицилия в то время была источником зернового изобилия Республики. Земля была поделена между всадниками и обрабатывалась, понятное дело, рабами. Поскольку убежать с острова было практически невозможно, то можно было не опасаться побегов. Рабов завозили в большом количестве, клеймили и заставляли работать, не обеспечивая взамен ничем — ни едой, ни одеждой, ни крышей над головой. То есть хозяева открыто поощряли своих рабов воровать и грабить, чтобы добыть себе пропитание. Если поначалу они нападали на одиноких путников, то вскоре обнаглели, стали сбиваться в ватаги и грабить слабо защищенные фермы и дома, убивая всех, кто пытался дать им отпор. Диодор описывает, как рабы пришли к своему хозяину, некоему Дамофилу, и стали жаловаться, что они голы и голодны. Разгневанный хозяин велел их выпороть, приговаривая, что могли бы и сами добыть себе все, что нужно, а не шляться по стране без толку.

Для защиты своего имущества хозяева вооружали своих рабов, да и вооруженным шайкам легче было промышлять разбоем. Такие теоретики и практики рабовладения, как Катон Старший, рекомендовали сеять среди рабов раздор, никогда не позволять им собираться вместе без разрешения, чтобы у них не было возможности сговориться. На Сицилии же рабы оказались предоставлены сами себе. Неудивительно, что они стали собираться, обсуждать свое положение, распалять друг друга ненавистью к хозяевам. Не хватало только вожака. Но вскоре появился и он.

В 138 году до P. X. сириец Евн (или в некоторых переводах — Эвн, или Эун), ловкий фокусник, с помощью несложных трюков сумел внушить невежественным рабам, что он прорицатель и что ему суждено великое будущее. Слухи о Евне дошли до хозяина, некоего Антигена, жителя Энны, а тот, потеряв бдительность или забыв наставления Катона, стал показывать своего раба гостям во время пирушек, требуя от него для них предсказаний. Гостей весьма развлекали слова Евна, что он будет царем, пирующие кидали ему куски мяса, приговаривая, чтобы он потом отблагодарил их, когда пророчество исполнится.

Вскоре ему суждено было исполниться.

Уже известный нам Дамофил своей бессмысленной жестокостью довел рабов до предела. Жена Дамофила тоже не отставала от мужа в наказаниях даже за самый малейший проступок. Рабы пришли к Евну и попросили узнать, дозволяют ли боги расправиться со злыми и несправедливыми хозяевами.

Евн сразу же сообразил, что настал его час, и объявил, что боги требуют именно этого. Причем не мешкая. И что он сам возглавит их.

И вот четыре сотни разъяренных и вооруженных заговорщиков врываются в город Энну, расправляясь со всеми, кто попадается им на пути. Мгновенно восстают и городские рабы. Они убивают своих хозяев и присоединяются к Евну. Жестокий Дамофил с женой схвачены и над ними учиняется показательная расправа в местном театре, в который собираются новые хозяева города. Впрочем, дочь Дамофила, известную своей скромностью и добротой к рабам, не трогают и даже поручают заботу о ней рабу, который убил ее отца. Это позволило Диодору позже заявить, что все злодеяния рабов следуют не из-за врожденной жестокости натуры, а являются местью за дурное обращение.

Победившие рабы провозглашают сирийца Евна царем. Он меняет свое имя на Антиоха, велит убить всех свободных жителей города, оставив в живых только оружейников, и начинает строить государство, чем-то подозрительно похожее на Рим. Функции Сената исполняет совет, в котором заседают назначенные царем самые толковые соратники, все важные вопросы решаются на народном собрании.

Успех Евна воодушевил рабов Западной Сицилии. Киликиец Клеон, возглавив пятитысячный отряд, наводит ужас на крупных землевладельцев. Римляне пытаются столкнуть Клеона с Евном, но киликиец приводит свои силы к царю и становится его правой рукой, главнокомандующим, который обладает почти такой же властью в военных вопросах.

Римские войска, посланные навести порядок на острове, были разбиты. Слухи о событиях на Сицилии достигают материка, среди рабов на юге Италии начинаются волнения. Снова посылаются войска, и снова римлян громят. К тому же выясняется, что мелкие земледельцы, которых восставшие предусмотрительно не трогали, поддерживают новоявленного царя.