Иосиф Лаврецкий - Боливар

Боливар требовал слишком многого.

— Освободитель думает, — говорил Сантандер, — что я бог: достаточно мне сказать «Да будет так!» — и это сбудется. Он настойчиво просит оружие и людей. И самое плохое в том, что, хотя дону Симону достаются все лавры, перуанцы не испытывают признательности к колумбийскому правительству за его помощь.

Боливар получил известие, которое доставило ему большое удовлетворение: Пуэрто-Кабельо наконец капитулировало перед Паэсом, родная Венесуэла торжествовала победу!

В Перу же враг продолжал упорствовать. Испанцы неоднократно подсылали наемников с целью убить Боливара и других видных патриотов. Освободитель предупреждал Сукре: «Я советую Вам действовать с некоторой осторожностью. Не ходите без охраны».

Боливар организовал «бродячее» правительство, как он сделал в свое время на Ориноко. Все перуанские дела решал один министр — Санчес Каррион, он отличался пламенным патриотизмом и большой деловитостью. Огромную роль в борьбе за независимость играли финансы. Солдаты дезертировали из-за того, что им не платили. Боливар снизил на три четверти жалованье солдат и служащих, но обеспечил его выплату. Чтобы пополнить казну, он конфисковал церковную золотую утварь, экспроприировал собственность испанцев и сотрудничавших с ними перуанцев, начал продавать правительственные поместья и земли.

Трухильо — штаб-квартира республиканской армии — с марта 1824 года была превращена Боливаром в арсенал. Женшины шили мундиры; пончо и одеяла приносили индейцы. Население собирало железо, чугун для изготовления снарядов, гвоздей и подков. Копья и другое холодное оружие поставлял Гуаякиль. Олово для починки посуды было найдено благодаря счастливой случайности. Боливар однажды разорвал себе брюки об оловянный гвоздь. Он немедленно приказал использовать такие гвозди на военные нужды. Боливар, Сукре и другие генералы часто посещали мастерские, подбадривали людей, давали советы. Солдаты совершали горные марши, привыкая к высоте.

Освободитель говорил перуанскому генералу Ла Мару:

— Войну не делают из любви к господу богу. Будьте беспощадны. Дисциплинируйте своих солдат. Если нет ружей, вооружайте их копьями. Третий и четвертый ряд бойцов, вооруженных копьями, может принести большую пользу. В бою среди новичков бывают немалые потери. Желаете иметь тысячу или две тысячи солдат, тогда мобилизуйте пять тысяч человек. Каждая деревня, каждый человек должны приносить пользу. Перу мы будем защищать даже зубами. Пусть ни одна соломинка не останется без пользы на освобожденной от испанцев территории.

Наконец в феврале стали поступать подкрепления из Колумбии: прибыл отряд в 2500 бойцов под командованием генерала Кордовы, много ружей и боевого снаряжения, скота, припасов.

Зная, что значительная часть испанской армии состоит из индейцев, Боливар 30 марта 1824 года издал декрет, отменявший подушный налог на них. 8 апреля другой декрет передавал им в личную собственность общинные земли, с тем чтобы «ни один индеец не остался без соответствующего земельного участка». Эти декреты вызвали большой энтузиазм среди перуанских индейцев и внесли замешательство в стан врага.

В апреле армия патриотов насчитывала уже десять тысяч человек. На одном из смотров английский генерал Миллер, принимавший участие в войне на стороне патриотов, заявил Боливару:

— Я заверяю вас, что, появись такая пехота и кавалерия на параде в лондонском парке Сент-Джеймса, они вызвали бы всеобщее восхищение.

В это время произошло событие, заставившее Боливара ускорить наступление на испанцев. В Горном Перу восстал против вице-короля Ла Серны генерал Оланьета, который командовал индейскими отрядами, находившимися на службе у испанцев. Хотя Оланьета объяснял свое поведение тем, что считал Ла Серну либералом и сторонником конституции 1812 года, Боливар направил ему свои поздравления и предложил присоединиться к патриотам. Теперь в тылу у Ла Серны находилась враждебная ему сила. Армия врага очутилась между двух огней.

Чтобы спасти положение, Ла Серна решил немедленно открыть военные действия как против Оланьеты, так и против Боливара. Часть испанской армии в количестве четырех тысяч солдат под командованием генерала Вальдеса двинулась в Горное Перу на подавление мятежа Оланьеты, а оставшиеся шесть тысяч солдат во главе с генералом Кантераком получили приказ спуститься с гор в прибрежную полосу и вступить в бой с силами Боливара.

Кантерак сомневался, могла ли его армия в данных условиях перейти в успешное наступление: она не только значительно уступала войскам патриотов по количеству бойцов, у нее был надломлен боевой дух. Кантерак решил не спешить и посмотреть, чем закончится поход Вальдеса против Оланьеты.

Ну что ж, если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе!

— Если испанцы не желают спускаться с гор, то мы нанесем им визит и задушим волка в его собственной берлоге, — говорил Боливар своим бойцам. — Кордильеры нам не страшны, мы уже не раз их переходили, и всегда нам сопутствовала удача. Ла Серна и Кантерак считают, что они находятся в неприступной крепости. Они ошибаются, ибо нет таких Кордильер, которых не смогли бы одолеть патриоты.

Пока солдаты готовились к походу, Боливар расположил свой штаб в горном селении Уайлас. В одном из своих выступлений перед местными жителями Боливар сказал:

— До сих пор все армии мира создавались королями или сильными мира сего. Вы первые, кто взялся за оружие во имя законов и принципов, во имя слабых и справедливых.

Прошло несколько недель, и в июле армия патриотов перешла в наступление. В авангарде шел Сукре. Он строил в горах укрытия для солдат, закладывал склады провианта. За ним во главе основных сил следовал Боливар. Солдаты передвигались на мулах, ведя на привязи боевых коней, навьюченных оружием и боеприпасами. Армию сопровождали сотни индейцев-носильщиков.

Бойцы вытянулись в цепочку, которой, казалось, не было конца. Над ними медленно кружились горные стервятники, поджидая добычу; то тут, то там в пропасть срывались лошадь или всадник с мулом, и вслед за ними камнем с неба падал кондор. Временами путь солдатам преграждали стада лам и вигоней, изредка встречались убогие индейские селения. Когда армия поднялась на высоту в три тысячи метров, горные проходы заполнились туманом. Расставленные Сукре трубачи, подававшие время от времени спасительные сигналы, помогали бойцам не сбиваться с пути.

29 июля, почти месяц спустя после начала похода, перевалив высоты в пять тысяч метров, армия патриотов закончила восхождение и вышла на равнину в районе горы Паско. Там 2 августа Боливар устроил парад своим войскам. Освободитель с гордостью смотрел на солдат, представлявших почти все районы Южной Америки. Среди них были уроженцы Каракаса, Панамы, Кито, Лимы, Сантьяго и Буэнос-Айреса, жители венесуэльской саванны, лесов Эквадора и пампасов Аргентины, дышавшие дымом сражений при Бояке, Карабобо, Пичинче, Майну. А рядом с ними стояли иностранные волонтеры, участники наполеоновских походов, люди, пришедшие на эту крышу мира из далекой Москвы, с берегов Рейна, солнечных долин Италии.