Владимир Поцелуев - Великий Ленин. «Вечно живой»

На съезде присутствовали делегаты Советов основных промышленных центров, армейских частей и флотских экипажей, представлявших 402 Совета. Вместе с тем нельзя согласиться с единым выводом советских историков, выраженным академиком И.И. Минцем: «Представляя народные массы и опираясь на победоносное восстание рабочих, солдат и матросов, съезд обладал всеми полномочиями на то, чтобы учредить новый государственный строй в интересах трудящихся»[282].

По соглашению крупнейших партийных фракций (515 делегатов), президиум съезда должен был состоять из пропорциональной основы делегаций: 14 большевиков, 7 эсеров, 3 меньшевиков, 1 меньшевика-интернационалиста. От фракции большевиков член ВРК В.А. Аванесов (С.К. Мартиросов) предложил избрать в президиум В.И. Ленина, Г.Е. Зиновьева, Л.Д. Троцкого, Л.Б. Каменева, Э.М. Склянского, В.П. Ногина, Н.В. Крыленко, А.М. Коллонтай, А.И. Рыкова, В.А. Антонова-Овсеенко, Д.Б. Рязанова, М.К. Муранова, А.В. Луначарского, П.И. Стучку; от левых эсеров были выдвинуты Б.Д. Камков, М.А. Спиридонова, И.К. Каховская, С.Д. Мстиславский, Г.А. Зак, В.А. Карелин и М.А. Гутман. К съезду обратилась с просьбой о предоставлении одного места в президиуме фракция Украинской социалистической партии. Просьба была съездом удовлетворена. Представители правых эсеров – М.Я. Гендельман, меньшевиков – Л.М. Хинчук и меньшевиков-интернационалистов заявили, что их фракции воздерживаются от участия в президиуме «впредь до выяснения некоторых вопросов».

«Мягкий» большевик Каменев предложил повестку дня заседания: вопрос об организации власти; вопрос о войне и мире; вопрос об Учредительном собрании. Секретарь ВЦСПС большевик Л.И. Лозовский (Дризо Соломон Абрамович) от имени всех фракций предлагает сначала заслушать и обсудить отчет Петроградского Совета, затем дать слово членам ЦИК и представителям партий, а затем лишь перейти к обсуждению повестки дня.

Со срочным заявлением на трибуну поднялся Л. Мартов, лидер меньшевиков-интернационалистов. Прежде чем решать вопрос о власти, говорил он, надо прекратить вооруженные действия с обеих сторон, ибо за ними неизбежна «грозная вспышка контрреволюции», только после этого путем переговоров можно будет приступить к созданию власти, «которая была бы признана всей демократией». Предложения Мартова поддержали левые эсеры, объединенные социал-демократы-интернационалисты и фронтовая группа.

Позицию большевиков изложил А.В. Луначарский, по характеристике Троцкого, самый «бархатный» из большевистских ораторов. Он заявил, что большевистская фракция не возражает против предложения Мартова.

Соответствовало ли это истине или это был тактический ход большевистского руководства, сидевшего в президиуме съезда? 27 октября в письме к жене Луначарский напишет: «Выходом была бы демократическая коалиция. Я, Зиновьев, Каменев, Рыков – за нее. Ленин, Троцкий – против. За нее «Новая жизнь», меньшевики-интернационалисты, но оборонцы – наши бешеные враги, думаю, что они так же мало способны пойти на компромисс, как наши левые большевики»[283].

Как только предложение Мартова было принято, «слово попросил капитан Харраш, – свидетельствует Джон Рид. – «Политические лицемеры, возглавившие этот съезд, – страстно кричал он с места, – говорят нам, что мы должны поставить вопрос о власти, а между тем этот вопрос уже поставлен за нашей спиной еще до открытия съезда! Расстреливается Зимний дворец, но удары, падающие на него, заколачивают гвозди в крышку гроба той политической партии, которая решилась на подобную авантюру!» Общее возмущение», – пишет Д. Рид.

«Пока, – продолжал Харраш, – здесь вносится предложение о мирном улаживании конфликта, на улицах Петрограда уже идет бой. Вызывается призрак гражданской войны. Меньшевики и эсеры считают необходимым отмежеваться от всего того, что здесь происходит, и собрать общественные силы, чтобы оказать упорное сопротивление попыткам захватить власть»[284].

Его поддержал меньшевик Г.Д. Кучин, заявив «от имени фронтовой группы», что съезд неправомочен, так как на нем «армия не имеет своего полного представительства»[285]. Далее, пишет Джон Рид, Кучин сказал: «…Я немедленно возвращаюсь на фронт, где все армейские комитеты твердо уверены, что захват власти Советами за три недели до открытия Учредительного собрания есть нож в спину армии и преступление перед народом!» Яростные крики: «Ложь! Лжете!» Снова слышен голос оратора: «Необходимо покончить с этой петроградской авантюрой! Во имя спасения родины и революции призываю всех делегатов покинуть этот зал!» Он сошел с трибуны. Рев возмущения»[286], – писал Джон Рид.

Меньшевик Л. Хинчук и правый эсер М. Гендельман официально заявили, что их фракции в знак протеста против заговора, который «ввергает страну в междоусобицу», «знаменует начало гражданской войны», покидают съезд.

Сходные заявления сделали члены Бунда Р. Абрамович и Г. Эрлих.

Большевистские делегаты были возмущены. «Мы должны взять власть в свои руки! – заявил от имени 2-го Латышского стрелкового полка К. Петерсон. – Пусть эти самозваные делегаты уходят! Армия не с ними!»

«Жители окопов ждут с нетерпением передачи власти в руки Советов»[287], – кричал Ф. Лукьянов.

Так, казалось бы, от достигнутого согласия социалистические партии перешли к противоборству.

«Мы сейчас идем туда, – объявил представитель Исполкома Совета крестьянских депутатов, – чтобы умереть вместе с теми, кто послан туда творить нашу волю». Группа правых эсеров, меньшевиков и бундовцев, примерно 50–70 делегатов, под негодующие крики: «Дезертиры! Предатели! Враги народа!»[288] покинула зал.

Уходя со съезда, меньшевики и эсеры выражали не только свое возмущение, но и рассчитывали на неправомочность неполноценного съезда и, следовательно, на его незаконность. Но работа съезда продолжалась.

Мартов от имени оставшихся на съезде меньшевиков-интернационалистов предложил, в целях мирного разрешения кризиса власти, начать переговоры со «всеми социалистическими партиями, а впредь до выяснения результатов переговоров приостановить работу съезда»[289].

Точно удар хлыста, прозвучала речь Троцкого, названного чуть позднее Лениным за непризнание соглашения с мелкобуржуазными партиями «лучшим большевиком», который безапелляционно заявил: «Восстание народных масс не нуждается в оправдании. То, что произошло, – это восстание, а не заговор… Народные массы шли под нашим знаменем, и наше восстание победило. И теперь нам предлагают: откажитесь от своей победы, идите на уступки, заключите соглашение. С кем? Я спрашиваю: с кем мы должны заключить соглашение? С теми жалкими кучками, которые ушли отсюда?.. Нет, тут соглашение не годится. Тем, кто отсюда ушел и кто выступает с предложениями, мы должны сказать: вы – жалкие единицы, вы банкроты, ваша роль сыграна, и отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории!..»[290]