Робер Параго - Макалу. Западное ребро.

Церемония вставания протекала как обычно. Эти палатки столь узки, что каждый ждет своей очереди, чтобы двигаться. Яник одевается, обувается, снаряжается. В эту минуту я исполняю, хотя и невольно, свой маленький номер. Вытаскиваю из угла свои ботинки, полные снега, абсолютно замерзшие, твердые как сталь, и начинаю обуваться. Несмотря на адский холод, я снял рукавицы, чтобы лучше справиться со шнурками. И, стоя около палатки, меньше чем в метре от пропасти (и какой пропасти!), напрягая все свои силы, втискиваю свои ноги в ледяные тиски. Выражение лица Сеньёра заменяет любые речи. Смесь удивления, недоверия и ужаса. «Но, Робер, это невозможно! Ты не сможешь это выдержать!» ― «Да нет, выдержу. Через десять минут ногам в этом леднике станет удобно. «Старик» не мерзляк и во всех экспедициях ни разу не обмораживался. Пошли на спуск!»

«Ну как, Яник. неплохо я отомстил за тот обидный момент, когда я надрывал себе кишки, чтобы выиграть несколько метров, а ты перегнал меня, как метеор, с сигарой в зубах!»

Воспоминания, воспоминания... Неужели только воспоминания я принес о Макалу? Нет, конечно, это был бы слишком бедный результат, Я обогатил также свою индивидуальность, я познал новую... нет, чуть не сказал ― философию, но слово может показаться претенциозным, скажем лучше ― концепцию существования, и, обращаясь к перспективам более узкой области, области горовосхождений, я получил более ясное представление о будущем альпинизма в Гималаях. Поясню. Первый вывод, приходящий мне в голову,-это то, что смелость в конце концов себя оправдала. Не раз на Ребре, особенно когда тревога грозила взять верх над упорной надеждой, я думал о формуле, служащей заключением к книге Жервазути[15].

«Дерзай, дерзай всегда, и ты будешь подобен богу». Я подобен богу? Я далек от подобного самомнения и не думаю, чтобы оно было присуще кому-нибудь из моих товарищей. Нет, не бог, а человек, сознающий пределы своих возможностей и стремящийся отодвинуть их возможно далее, если не превзойти.

Для человека такой опыт, какой мы пережили с точки зрения самопознания и познания других, не имеет цены. Вершина, трудная, большая вершина, а тем более гималайская вершина не имеет себе равных в качестве разоблачителя. На ней видишь себя обнаженным. Нигде, как там, не можешь себя правильно оценить, нигде не узнаешь, чего ты стоишь на самом деле. Без гор, по правде говоря, я никогда бы не смог себя найти; я умер бы, не зная, кто такой Робер Параго. Макалу наконец открыл мне, что я такое: ничто, абсолютно ничто. Осознать это-это уже важно, не правда ли? Или я начинаю быть чем-то с того момента, как я понял,что я ничто?

Парадокс или реальность?

Совершать восхождения-это значит не только бороться с препятствиями, это искать смысл жизни. То, что искали наши британские друзья, Крис Бонингтон и его команда, когда они впервые открыли на южной стене Аннапурны эру сверхсложных гималайских восхождений. Совпадение разительное. Наши экспедиции хронологически совершены в два последующих года, но они зародились в одно и то же время с одинаковыми планами, так как наша экспедиция начала становиться реальностью уже с осени 1969 г., когда мы еще ничего не знали о намерениях Бонингтона. Разными были только объекты, причем наш, без сомнения, был следующей ступенью в области технической сложности.

И обе эти победы доказывают, если нужно доказательство, что наше восхождение по Западному ребру Макалу является не концом, а этапом, дверью, открытой в будущее. И я это настолько ясно осознал, что, едва вернувшись в Париж, сказал президенту Деви, что настало время совершать трудные выдающиеся восхождения и, в частности, когда-нибудь почему бы не попробовать южную стену Лхоцзе? Без кислорода, добавил Сеньёр, с кем я неоднократно обсуждал вопросы гималайских перспектив и кто мог бы подписаться под большинством высказываемых мной мыслей.

Французы, британцы, немцы, итальянцы, японцы, другие ищут в Гималаях еще более грандиозные объекты с более или менее признаваемой целью перекрыть достижение восходителей по Западному ребру. Соревновательный альпинизм! Без сомнения. Тот же, который привел к покорению ребра Валькера на Гранд-Жорас, затем северной и западной стен Пти-Дрю и, наконец, к одиночному восхождению Бонатти по ребру, носящему теперь его имя. Учитывая, конечно, разницу в масштабах и в окружении. Тот, кто первый назвал ребро Макалу гималайским Валькером, думал ли он только о чисто технических трудностях или предчувствовал уже психологические последствия такого сравнения?

Соревнование с людьми, соревнование с самим собой, ибо соревнование-важный рычаг человеческой деятельности. Соревнование без зрителей, если не считать солнце, звезды, облака и самого себя. Внешне по крайней мере, потому что пресса, телевидение все же изменили порядок вещей и опыт Криса Бонингтона показал, что зрители могут следить за восхождением на своем голубом экране через четыре дня после событий на месте. Какое это имеет значение, между прочим, с близкими или далекими зрителями, или без них? Что важно ― это опыт, который человек один с самим собой обретает для себя в этой школе истины; оценка, которую он получает своей силы и своей слабости и возможность судить о себе.

Меня спрашивали иногда: не целесообразно ли, учитывая усовершенствование техники и талант молодого поколения восходителей, рассмотреть организацию на главные гималайские вершины легких экспедиций альпийского стиля, проводимых «под барабанный бой» за несколько дней, считая биваки?

В свете как раз недавних экспедиций на Южную Аннапурну и на Ребро Макалу, ограничиваясь лишь этими примерами (а добротным может быть лишь пример, основанный на знании), я считаю нужным ответить: нет, категорически нет! Ответ основан на простом сравнении двух чисто математических величин: экспедиция Франко в 1955 г. навесила 400 метров веревочных перил, мы же навесили 6 километров. Сравнивать Альпы с Гималаями-это значит совершать фундаментальную ошибку, ибо сравнивать можно только сравнимые вещи. Эта избитая истина нисколько не потеряла своего значения.

Сам по себе фактор высоты запрещает рассматривать такие гипотезы.

Для больших целей ― большие средства. Нужны очень сильные команды, выдающиеся восходители, готовые страдать, как мы страдали, и даже готовые с полным сознанием подвергнуться еще более серьезному риску. Нужно будет значительное финансирование, тщательно разработанное снаряжение и, вероятно, систематическая помощь авиации, в частности вертолетов; это устранит проблемы транспорта и снабжения, а также подходов, последнее, между прочим, не является идеальным решением, ибо, как показал опыт, подходы ― наилучший метод для членов экспедиции войти в форму, включая акклиматизацию.