Иван Зайцев - Соловки. Коммунистическая каторга или место пыток и смерти

Одним словом, это заживо погребенные в этом страшном узилище...

* * *

Само собой, при таких кошмарных условиях содержания, при таком жалком голодном питании, бывает много заболеваний.

Заболевших отправляли в лазарет, в Кремль, или в околодок, в Савватьево; но лишь тогда, когда они не могли уже двигаться...

Какая их судьба была в дальнейшем, — все покрыто мраком неизвестности.

Среди штрафников было много больных цингой.

Конечно, для показа и для бумажной санитарной отчетности им выдавали улучшенное питание... Как вы думаете, какое это было улучшение? Да выдавали добавочного по полфунту черного хлеба и на двоих одну воблу.

* * *

В конце ноября, это уже второй месяц моего пребывания в верхнем изоляторе, когда мы были крайне истощены, а наступили сильные холода, то для поддержки наших ослабевших организмов лекарь изолятора, Плотников, выпросил в Кремле присылки тюленьего жира. Этот жир применяется для смазки машин. Вещество весьма вонючее и противное на вкус. Перед принятием пищи выдавали нам по столовой ложке.

Как не противна эта жидкость, однако, все с радостью пили ее...

* * *

Самым мучительно тяжелым временем для узников изолятора это был вечер, когда все мрачные, подавленные, сидели молча на нарах в слабо освещенном каземате, придавляющем своей громадой. Многие тряслись от холода, постукивая зубами.

* * *

В сильные холода некоторые дежурные по отделению разрешали составлять группы для согревания.

Это делалось таким образом: четыре человека, сидя на нарах, прижимались спинами плотно один к другому, наружную часть тела согревали, хлопая ладонями, по плечам, бокам и ногам. У нас были даже выработаны приемы, как бы групповой гимнастики, — все делали по команде; приемы выполняли по счету. И выходило хорошо... Это гораздо удобнее, чем каждый отдельно будет хлопать себя и беспокоить других...

* * *

В 20 часов была вечерняя поверка.

Сейчас же уборщики приносили кучей разные пожитки, выдаваемые на ночь для мнимого укрытия от холода...

Мне выдавали мое осеннее пальто.

Нужна особая изобретательность, чтобы одну вещь использовать и как подстилку и — в то же время укрыть ей от холода все части тела.

Большинство «шпаны» не получало на ночь никаких пожитков, так как они и раньше были полуголые, то они составляли согревающие группы, то есть, образовывали кучу переплетшихся человеческих тел.

* * *

Редкая ночь проходила спокойно.

Часто карцерные нарушали ночной покой...

В карцер запирали в большинстве случаев штрафников строптивых, непокорных, или вернее говоря, пришедших в ненормальное состояние, обезумевших от переживаемого кошмара... Иногда ночью они поднимали крик, шум, стук, ругань...

По тревожному колоколу часовой вызывает «надзор»...

Те прибегают в карцер с наганами в руках, начинают успокаивать... и одевать смирительную рубаху...

* * *

Подавляющая сила кошмарной обстановки так пагубно отражается на заточенных узниках, что с течением времени некоторые теряют, в духовно-моральном значении, образ и подобие человеческое... уже они духовно подавлены и морально убиты...

У них открыто выявляются одни лишь животные инстинкты... Другие впадают в сильное возбуждение, что приводит к усмирению их в карцере... в так далее...

Какое богатство и разнообразие объектов для психологических наблюдений!..

* * *

Многие были бы готовы покончить расчеты с жизнью, если бы были к тому возможности.

Но администрация изолятора предупредительно принимает все меры, чтобы предотвратить случаи самоубийств...

Все же уголовники изощряются в изобретении способов как бы искалечить себя, чтобы был предлог для поступления в лазарет.

Для примера расскажу наиболее типичные случаи самоувечья.

1) Неподалеку от меня на нарах помещался уголовник Королев. Он выдавил незаметно оконное стекло, разбил стекло на мелкие кусочки кружкой для кипятку, затем закатывал куски стекла в мякиш хлеба и проглатывал... Всего, по его признанию, он проглотил более полукружки разбитого стекла. Само собой, вскоре открылись боли в желудке и в кишках, и открылось сильное кровотечение. Его отравили в лазарет. Позднее я узнал, — он умер в лазарете в страшных мучениях.

2) Для резки хлеба при делении его на «пайки» выдавали большой кухонный нож. Однажды резчик отвлекся и положил нож на стол. В миг подбежал «шпаненок», схватил нож и отрубил себе пальцы на левой руке, и этим достиг своей цели, — его отправили в лазарет...

3) Когда, после настойчивых слезных просьб была поставлена, железная печка для согревания, то в первое время были такие случаи. В начале топили печку сами штрафники. Когда вечером, во время топки, раскаляли печку до красна, то объявлялся кто-нибудь охотник, на самооувечье, который прикладывал свою мужскую отличительную принадлежность к раскаленной до-красна печке.

Конечно, происходил страшный ожог. Вскоре образовывался нарыв. Любитель-самоувечник записывался в околодок и здесь заявлял лекарю, что он болен венерической болезнью. Лекарь, не разобравши в чем дело, отправлял его в лазарет. Однако, вскоре сам лазарет открыл тайну. Видимо, кто-то из самоувечников сознался. Было сообщено в изолятор. Тогда было строжайше запрещено подходить кому-либо к печке, а топку печки возложили на уборщиков.

* * *

Соловецкий лагерь принудительных (каторжных) работ Особого назначения ОГПУ изобилует множествам кошмарных фактов и выпукло выдающихся по жестокости эпизодов, которые, вследствии своей оригинальности, напрашиваются быть оглашенными во всеобщее сведение на общественный суд культурных народов...

Но, во избежание многословия, мы не будем вспоминать эти факты и выделять их из общей многочисленной серии, а оставим разбор их специалистам исследователям недалекого будущего...

* * *

Полагаю, что мое простое, правдивое и беспристрастное описание в достаточной степени иллюстрирует картину коммунистической каторги на Соловках.

Поэтому нагромождение многих фактов не внесет чего-либо нового.

Заключение

Исполнен долг, завещанный соловецкими страдальцами

Закончив мое мрачное повествование о режиме Соловецкого лагеря, я исполнил нравственный долг перед моими коллегами, Соловецкими узниками.