Михаил Водопьянов - Друзья в небе

Восемнадцатого августа 1938 года над Тушинским аэродромом зрители наблюдали невиданный еще групповой пилотаж «пятерки», которую вел Герой Советского Союза Анатолий Константинович Серов. Пять краснокрылых скоростных машин пилотировали, как одна. Они делали боевые развороты, «петли», «бочки», «иммельманы», веревочку — групповой «штопор», когда один самолет штопорит за другим, с нарастающей скоростью ввинчиваясь в воздух.

На этом же празднике воздушного флота Серов провел воздушный бой с Борисом Смирновым и под конец блистательно показал индивидуальный высший пилотаж.

Мне довелось быть на этом празднике п вместе с тысячами москвичей любоваться воздушным мастерством моего нового друга. Наше знакомство превратилось в дружбу, а началось оно так…

Впервые я увидел Анатолия Серова в начале 1938 года. Мы встретились в Центральном доме работников искусств в Москве.

Рядом с моим земляком п товарищем по полярной авиации Ильей Павловичем Мазуруком стоял, улыбаясь и протягивая руку, молодой еще человек, коренастый, выше среднего роста. Во всей его массивной фигуре и открытом русском лице угадывалась большая и спокойная сила. У него были русые волосы и глаза такого же небесно-голубого цвета, как и петлицы на его френче.

Смени он форменную одежду на кольчугу и шлем, и могло показаться, что это богатырь из древней былины.

— По-испански он — камарада Родриго, а по-русски — Анатолий Константинович Серов… Познакомьтесь!

Едва мы успели перекинуться с Серовым несколькими фразами, как какая-то веселая девушка утащила его от меня.

— Невеста… артистка… — шепнул мне Мазурук.

Я много слышал о подвигах Серова в небе Испании. хотелось поговорить с ним и было очень жаль, что не удалось.

Есть люди, обладающие неразгаданной силой воздействия, которую мы называем обаянием. Вот вы в первый раз увидели человека, поговорили с ним и расстались, а в вашей памяти надолго сохраняется образ нового знакомого; вы невольно думаете о нем и неизменно испытываете при этом приятное чувство. Почему так происходит? Вероятно, потому, что вам удалось уловить в человеке какие-то особые, симпатичные приметы, вроде подкупающей улыбки, доброго юмора, ласковых интонации голоса. Может быть, тут что-нибудь другое, не знаю… уверен лишь в одном: такой человек сразу становится вам дорог.

Так было и при этом знакомстве. Мне нередко приходилось встречать потом Серова — на аэродроме, в различных учреждениях, имеющих касательство к летному делу, в рабочих и молодежных клубах, общежитиях, где мы выступали, а то и просто у друзей, и чем больше я узнавал его, тем больше он мне нравился.

Анатолий Серов был на редкость скромен и неохотно говорил о своих летных подвигах. Но уж если удавалось его «разговорить», он рассказывал очень красочно, с мягким юмором, с любопытными деталями, свидетельствующими о его незаурядной наблюдательности. И никогда он не говорил «я полетел», «я сбил», а «мы полетели», «мы сбили» и всячески старался подчеркнуть заслуги своих боевых товарищей. Это не было рисовкой, игрой в скромность. В его словах чувствовалась искренняя убежденность.

Однажды он поведал мне свою мечту совершить дальний рекордный перелет.

А вскоре мне пришлось встать в почетный караул у его гроба…

Девятого мая 1939 года Серов улетел из Москвы. Ему предстояло принять участие в сборах командиров для тренировки в слепых полетах на Курсах усовершенствования начальствующего состава (КУНС). В этих сборах принимала участие и выдающаяся советская летчица Герой Советского Союза майор Полина Осипенко, тоже работавшая в летной инспекции.

Первый день летчики работали в помещении с тренажером. Они но очереди занимали кабину и выполняли по приборам задание инструктора. На другой день летали с инструкторами и только на третий день перешли к самостоятельным полетам.

С утра одиннадцатого мая облака низко нависли над землей. Но полеты начались в точно указанное в графике время. Каждый самолет летал в отведенной ему зоне.

По предложению Серова летчики разделились на пары: один находился в закрытой кабине, другой — в открытой, вместо инструктора. Потом менялись местами.

Серов летел с Полиной Осипенко. Сначала она находилась в закрытой кабине и вела машину вслепую. В это время Серов, сидя в передней открытой кабине, корректировал полет. После сел в закрытую кабину, место инструктора заняла Полина Осипенко, самолет легко и красиво пошел в воздух.

Это был последний полет Серова…

Разбитую машину нашли недалеко от села Высокое. Кабина Серова была открыта.

Причины катастрофы так и остались невыясненными.

Мы, летчики, не стыдясь, плакали, стоя в почетном карауле у гробов Анатолия Серова и Полипы Осипенко в Колонном зале Дома союзов.

Тысячи москвичей пришли на похороны героев на Красной площади.

А в этот день на далеком Урале заводские друзья Серова читали только что полученное письмо:

«Обнимите за меня тех, кто не забыл подручного сталевара Анатолия… Передайте им: «Серов гордится тем, что он — плоть от плоти уральских горняков и металлургов и обещает не уронить честь родного Надеждинска».

Нет, он не уронил чести родного города, прославил его замечательными подвигами. Не забыли Серова уральцы. Молодежь сложила и поет песню о своем любимом герое.

В памяти народной живы герои-летчики, о чьих подвигах вечно будут напоминать носящие их имена заводы, колхозы, дворцы культуры, школы, библиотеки, пароходы. Во многих советских городах вы найдете улицы, бульвары и площади Чкалова, Леваневского, Доронина, Хользунова, Расковой, Осипенко, Гастелло… В советской столице около Политехнического музея есть проезд Серова. Взгляните повнимательней на карту Родины, и вы обнаружите Чкаловск на Волге, город Серов на Урале. Так четверть века назад стал называться Надеждинск — родина Анатолия.

Недавно мне довелось побывать в этом городе, где вырос огромный металлургический комбинат, носящий имя Героя Советского Союза А. К. Серова.

Много рассказов о веселом и ловком подручном сталевара Толе Серове можно услышать в цехах комбината! Здесь и сегодня трудятся металлурги, с которыми он в двадцатых годах учился в ФЗУ, работал рядом у мартена, играл в футбол, ходил в лыжные походы, спорил на комсомольских собраниях, отсюда он ушел в летную школу.

В городе Серове часто и с любовью вспоминают о летчике Серове. На каждом шагу здесь встречаешь свидетельства уважения к памяти героя-земляка.

В краеведческом музее Серову посвящена большая экспозиция. За стеклами витрин бережно хранятся фотографии, документы, личные вещи летчика.