Лубянская империя НКВД. 1937–1939 - Жуковский Владимир Семенович
РЫЖОВА. (В некоторых следственных документах пишется: Рыжева.)
«Справка
по архивно-следственному делу
№ 975092/0 на
РЫЖОВУ Серафиму Александровну,
1896 года рождения, уроженку г. Борисоглебска, члена КПСС, до ареста — референта-секретаря ЦК КПСС».
Уточним: член ВКП(б) с 1919 г., референт-секретарь Ежова.
«РЫЖОВА С.А. арестована 17 декабря 1938 г. НКВД СССР (документально арест оформлен лишь 4 февраля 1939 г.).
Как видно из постановления на арест от 4 февраля 1939 г., Рыжова «изобличается имеющимися материалами в шпионской деятельности… Рыжова С.А., будучи допрошена по существу предъявленного обвинения, виновной себя признала и дала показания о своей преступной деятельности».
Однако, какие компрометирующие материалы имелись в органах НКВД к моменту ареста… из дела не видно.
На допросе, датированном 29 декабря 1938 г. (допрашивали БЕРИЯ и КОБУЛОВ), РЫЖОВА виновной себя признала и показала, что:
«Я понимаю, что мне деваться некуда, что вслед за очной ставкой со ШВАРЦЕМ могут последовать и другие, что следствие располагает достаточными данными обо мне и о моих, антисоветских делах, я решила поэтому дать откровенные показания»…
Рыжова также показала и об антисоветской деятельности ЕЖОВА, секретарем которого она являлась в ЦК КПСС и некоторый период в НКВД.
По показаниям РЫЖОВОЙ проходит ЖУКОВСКИЙ, а именно:
(«…Ежов благоволил и доверял своему заместителю по Наркомвнуделу ныне арестованному Жуковскому».)
«Когда на Жуковского к Ежову поступило заявление о его принадлежности к троцкизму и я это заявление доложила Ежову, он мне сказал: «Ну, кто этого не знает о Жуковском и прекратил разговор по этому вопросу».
В личных показаниях от 14 января 1939 г. Рыжова Жуковского не называет, а в своем заявлении от 10 мая 1939 г. виновной себя не признает и заявляет, что о вражеской деятельности Ежова ей ничего не известно.
Отказался от своих показаний и изобличавший Рыжову ШВАРЦ С.С…
В деле Рыжовой имеются выписки из протоколов и копии протоколов допроса КОСАРЕВА А.В., ТРИЛИССЕРА-МОСКВИНА М.А., ГОЛУБЕВА Н.А., ЕФИМОВА В.Н., УРИЦКОГО С.Б., которые показали лишь о близкой связи РЫЖОВОЙ с ЕЖОВЫМ…
26 января 1940 г. в закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР РЫЖОВА виновной себя не признала и данные ею показания на предварительном следствии не подтвердила.
РЫЖОВА осуждена к ВМН. Приговор приведен в исполнение».
Приведен в исполнение 27 января в 0 ч. 30 м. Это зафиксировано актом, составленным на обороте списка из 17-ти смертников32. Того самого перечня, где названы жена и сын Евдокимова. Среди прочих Ульрих требует немедленно привести в исполнение расстрельный приговор в отношении
10. Рыжевой Серафимы Александровны, 1898 г. р.
Мир тесен, а Лубянка особенно. В одной тюремной камере Рыжова оказалась вместе с молодой тогда Анной Лариной (Бухариной). Спустя полвека, благодаря незамутненной острой памяти, вдова Бухарина в своих мемуарах6 сумела посвятить несколько строк несчастной сокамернице.
«Рыжова рассказала мне о своем допросе. Берия объявил ей: «Ваш хозяин — враг народа, шпион», на что Рыжова ответила, что никогда не могла бы этого подумать, он же выполнял указания самого Сталина. А тот прикрикнул: «Плохо думали, не умеете распознавать врага!» Рыжова сказанное Берией приняла за чистую монету и сделала наивный вывод, сказав мне в утешение:
— Если мой Николай Иванович (она имела в виду Ежова) оказался шпионом, то вашего Николая Ивановича оправдают хотя бы посмертно».
Другой эпизод демонстрирует информированность Рыжовой. Чтобы не оставлять травимого Сталиным мужа наедине с имевшимся у него револьвером, А. Ларина это оружие потихоньку изъяла и при содействии матери переправила в НКВД. Рыжова обнаружила знакомство с данным эпизодом и пояснила, что револьвер был хоть и заряжен, но испорчен, так что застрелиться из него было нельзя.
ПОКАЗАНИЯ СУМАСШЕДШЕГО.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})«Справка
по архивно-следственному делу
№ 101171 по обвинению
ДЕМЕНТЬЕВА Ивана Николаевича, 1899 года рождения, урож. г. Красногвардейска, Ленинградской области, беспартийного, русского, гражданина СССР, до ареста — пом. нач. пожарно-сторожевой охраны фабрики «Светоч» Наркомместпрома РСФСР.
19 мая 1939 г. ГУГБ НКВД СССР как участник антисоветской организации был арестован ДЕМЕНТЬЕВ И.Н.
Дементьеву предъявлено обвинение в том, что он является участником антисоветского заговора, существовавшего в НКВД, по заданию которого лично готовился к совершению террористического акта над руководителями ВКП(б) и Советского правительства.
На предварительном следствии Дементьев показал, что он на протяжении ряда лет был связан с руководителем заговора в НКВД ЕЖОВЫМ вначале на почве совместных попоек, разврата, а впоследствии по антисоветской работе как с соучастником заговора, куда Дементьев был завербован Ежовым в 1938 г.
Дементьев также показал, что он, являясь участником заговора, изъявил свое согласие быть исполнителем тер. акта над отдельными руководителями ВКП(б), одновременно установил связь с другим участником заговора — КОНСТАНТИНОВЫМ.
Дементьев изобличается показаниями обвиняемого Ежова Н.И.
На допросе от 26 апреля 1939 г. Дементьев на поставленный следствием вопрос — «кого из «своих» людей в НКВД Вам назвал Ежов» — ответил:
«…Мне Ежов никого не называл, но когда я его спросил, почему же он не действовал, когда был наркомом внутренних дел, поскольку тогда обстановка для захвата власти была более благоприятна, чем теперь, ЕЖОВ сказал, что не успел провести необходимую подготовку, да к тому же его в самый последний момент крепко подвел кое-кто из «своих» людей. «Вот засыпались ЖУКОВСКИЙ, ЛИТВИН и еще кое-кто — добавил он».
Других показаний о ЖУКОВСКОМ в деле не имеется.
29 ноября 1939 г. решением Особого совещания НКВД СССР Дементьев направлен на принудительное лечение.
(Заключение мед. экспертизы и акт о невменяемости Дементьева в деле имеется)».
Да не упрекнут нас в применении одной лишь черной краски: ведь Дементьева могли безнаказанно расстрелять, а его направили лечиться. Промелькнуло что-то человеческое. Вот каким образом помешанный дал формально вполне связные показания — это вопрос.
К сожалению, имеется пример обратного, в смысле гуманности, свойства. Арестованный ответственный чекист Глебов-Юфа З.Н. во время перерыва допроса «стал проявлять в камере признаки психического расстройства». «К делу приобщены 3 акта судмедэкспертизы, из которых явствует, что ГЛЕБОВ-ЮФА страдает психогенным душевным расстройством в форме тюремного параноида (бреда) болезни, приходящей (видимо, проходящей. — В.Ж.), излечимой и не освобождающей от ответственности».
Приговорен к ВМН 28 января 1940 г.
Захар Беленький
Эта фамилия упоминается в показаниях отца, связанных с его «троцкистской» деятельностью. В свою очередь, и С.Б. Жуковский проходит по показаниям Беленького. Член партии с 1905 г., З.М. Беленький пользовался известностью в партийных кругах, на протяжении ряда лет устойчиво занимая высокое положение. В 1929–1934 гг. член Центральной Контрольной Комиссии (ЦКК), одновременно работает в наркомате РКИ (рабоче-крестьянской инспекции) — членом коллегии, далее заместителем наркома. Курировал внешнеторговый блок. В речи на XVI партсъезде (1930), вторя председателю ЦКК Орджоникидзе (чье выступление цитировалось ранее в главе «Нуль против звезды»), заостряет вопрос о неудовлетворительном подборе людей, несущих службу за рубежом.
«Сейчас по проведенной неофициальной чистке советского аппарата за границей мы имеем такую картину, когда в Лондоне из проверенных 400 беспартийных работников пришлось немедленно снять с работы 106 человек. По Берлину из количества проверенных 157 человек снято как совершенно непригодных и подозрительных, недопустимых для дальнейшей работы за границей, 57 человек. (Случайно остаток выразился круглым числом в 100 человек. — В.Ж.) Примерно 30–35 % аппарата должно быть снято как люди либо вообще чуждые нам, либо изжившие себя, либо неприспособленные для теперешней работы и теперешних темпов». И далее в том же духе разоблачений и непримиримой партийности.
