Сборник - Пограничники на Афганской войне

Басманов оглянулся. Заряжающий – белобрысый, веснушчатый солдат – держал в ладонях последнюю мину. Чуть раньше он бросил в ствол миномета ту, что, возможно, спасла им жизнь. На левом рукаве выбеленной «афганки» парня растекалось пятно крови.

После второго срока пошел у Басманова и третий. Теперь уже таджикский. С той лишь разницей, что не минометной батареей стал командовать, а десантно-штурмовой маневренной группой, и не по ту сторону «речки», а по эту. Впрочем, еще отличие: в Афгане не было проблемы солдат одеть и накормить.

… Майор Басманов сидел у догоравшего костра, устало поглядывал на темнеющее небо и черные тени подступающих все ближе гор. На тлеющих углях прела надоевшая каша.

– Товарищ майор, харч созрел, – сержант Макаров протянул командирский котелок.

Солдаты лениво заработали ложками, а в душе командира повернулась острой иглой обида за них. Он вспомнил, как после переброски ДШМГ в Пянджский отряд, а дело происходило в самый разгар начавшейся тогда таджикской заварухи, хмуро объявил своим бойцам:

– Довольствия нам не дают, сами скребут по сусекам. Придется на подножном… Черт их всех побери.

И пришлось десантникам-пограничникам, присланным на помощь двенадцатой пянджской заставе, на участке которой роился огромный табор беженцев, уходивших с оппозиционерами от правительственных войск, думать не только об обороне, но и о хлебе насущном.

Вскоре беженцы ушли за границу, и стало легче контролировать обстановку: лезешь через Пяндж – получи…

Командир отложил котелок и оглядел потемневшие лица своих «кочевников». «Кочевником» мама называла его, Сергея, отца, переезжавшего с семьей из Закарпатья в Германию, из Германии в Алтайский край… Теперь он и сам такой. Даже «духи», наблюдая за непривычным для оседлых пограничников образом жизни, обозвали парней из ДШ «бродягами» – кочуют по границе без постоянной прописки.

Нынче вот – на двенадцатой. Басманов вспомнил вчерашнюю перестрелку, когда около двадцати нарушителей переправились через Пяндж. Стычка получилась неожиданная, стремительная, как пикирование ястреба на добычу. Сергей нутром чувствует, где устроить засаду, когда застать противника врасплох.

Сейчас Басманов и без разведданных понимал, что главарь банды, сидевшей напротив заставы, посылая одну боевую группу за другой, ищет, где бы проскочить через участок двенадцатой. Он хорошо понимает, что ну не могут пограничники перекрыть весь фланг, и злится, что его люди не в состоянии при этом просочиться, нарываются всякий раз на засаду пограничного спецназа.

Так оно и было. И в конце концов банда несолоно хлебавши, ушла.

Двинулась дальше, вдоль Пянджа, и ДШМГ майора Басманова. Потом был Московский отряд – известные сейчас посты «Тург», «Доска Почета»…

Если весть о том, что Басмач, как зовут Сергея сослуживцы, уехал учиться в Москву, перелетела через границу, то его противники, видимо, не преминули возблагодарить Аллаха.

В окнах общежития академии давно погасли огни. Лишь из одного, что на втором этаже, виделся неяркий свет настольной лампы. Майор Басманов раздраженно перелистывал страницы учебника, прищурив глаза от дыма крепкой сигареты. Накануне Сергей завалил зачет. Срезавший его преподаватель сказал тогда уважительно, но твердо:

– Вы имеете большой боевой опыт. Но ошибаетесь, если полагаете, что только он необходим военачальнику.

Сергей так, конечно же, не полагает, тем, что не отличник, не бравирует. Просто он практик по натуре и потому теорию не очень жалует, и она ему отвечает взаимностью. Ну и, кроме того… На одной из недавних лекций рассказывал преподаватель о принципе работы тепловизора. Кто бы спорил, штука хорошая. Да когда она на границе появится? Знать бы, что хотя бы до конца тысячелетия, – другое дело, тогда стоит «мозги сушить», но учить принципы ради принципа… Нельзя сказать, что не надо, но тяжело.

… Басманов затянулся поглубже и вновь, чертыхаясь, зашелестел страницами. «Видели б меня мои «кочевники», – думал он.

Поглощая яркое таджикское солнце, жадно добирая резкость, фотоаппараты ненасытно щелкали затворами. Фотокорреспонденты буквально танцевали вокруг обыкновенной боевой машины пехоты. Над ее запыленной броней колыхалось прозрачное марево. На лице командира БМП капельки пота чертили светлые линии, огибая улыбку юношеских губ.

Рядом с башней, по-хозяйски подбоченясь пухловатыми ручонками, крепко стояли две девочки лет пяти – белоснежные платьица, косички-хвостики и жизнерадостные улыбки во всю ширь розовых щечек. Озорные глазки ласково смотрели в объективы.

– Алена, Юля! Ну-ка домой! Нагулялись, есть по-ра! – сдул их с брони мамин голос.

Директор Федеральной пограничной службы, находившийся на участке Московского отряда, прервал доклад начальника десятой заставы Олега Полякова:

– Вы здесь с семьей? – проводил он детей внимательным взглядом.

– Так точно… Жена – поваром. Когда особенно тревожно, уезжает с дочками в отряд.

Олег Поляков не без гордости показывал свою заставу – «десятку». Островерхие крыши построек блестели свежим цинком, вокруг главного здания – мягкий ковер зеленой травы, спасительная тень платанов. Но есть и другая застава, которую случайный человек заметит не сразу. Она скромна и неприметна, но надежна, как любое добротное оборонительное укрепление, – нитки брустверов, блиндажи, ходы сообщения. Все это готово ожить в любую секунду, ощетиниться стволами, только дай команду «В ружье!».

Генерал Николаев, видимо, остался доволен. К тому же, раз жена и дети у начальника заставы здесь, значит, чувствуют надежную защиту. Примета, достоверная еще с древних времен.

А уж что корреспонденты довольны остались, и говорить не стоит: смогли запечатлеть контраст войны и беззаботных детских улыбок.

Популярность дочерей пролила бальзам на сердце Полякова. Он очень хотел мальчишку, сына, и потому с удовольствием подмечал в младшей дочери повадки сорванца-непоседы. Когда она приезжает к бабушке в родной Ленинск-Кузнецк, сразу становится главной фигурой мальчишеской тусовки:

– Мы там в «духов» сверху постреливали, а папины пограничники их ловили…

И мальчишки стыдливо прятали игрушечные пистолеты, завистливо открывали щербатые рты.

Поздний вечер Олег коротал в одиночестве. Юля и Аленка давно посапывали. Жена Светлана – на дежурстве в Домодедове: устроил на КПП на свою голову.

Где-то на этаже заиграла музыка, раздались веселые голоса: в общежитии праздновали чей-то день рождения, а может, чье-то звание. «Пойти, что ли?» – подумал Олег. Он запросто вольется в компанию.