Самые слики. Хроники «Формулы-1» - Виталий Юрьевич Хрошин
Стоит признать, повод говорить об избалованности у дяди имелся. Жака и его сестренку Мелани с подачи друга семьи Патрика Тамбэ отдали в престижный пансион «Бо Солей» в Швейцарских Альпах, где дети пять лет катались, словно сыр в масле. В какой-то момент и сам Жак начал забывать миссию, возложенную на него знаменитым отцом – стать чемпионом «Формулы-1».
Я любил эту школу, она стала для меня своего рода общиной, в которой я познавал хитрости жизни. Я разбирался с полицией, учился не выходить за рамки и играть по правилам. Там у меня случился первый секс, я выпил первую кружку пива и не только. В этом месте со мной происходило все то, что переживают подростки. Было здорово.
Дядю Жака, выдернувшего парня в Канаду и сходу бросившего его в омут автоспорта, возмущало то, что пацан, по его мнению, не совсем понимал, для чего рожден. Вот только на самом деле Вильнёв-младший уже все понимал – пока он не попадет в «Формулу-1» и не завоюет титул, от него не отстанут.
Летом 1987 года Жак записался в гоночную школу «Спенар-Давид», руководил которой бывший напарник Жиля в «Формуле Атлантик» Ришар Спенар. Гонщики не отличались теплотой в отношениях, поэтому на какие-либо поблажки сын легенды мог не рассчитывать. Более того, Спенар отмечал своего ученика как не слишком старательного, вслед за Жаком-старшим называя нашего парня избалованным «мажором из Монако».
Так считали не они одни, но Жак уже сделал свой выбор – он пошел своим путем, который был заполнен звуком ревущих моторов и следами покрышек на асфальте. Лыжи и прочие развлечения остались позади, настало время автоспорта.
НА ВЕРБЛЮДАХ ПО ИТАЛИИ
Чтобы участвовать в гонках, Жаку нужны были права. В Монако их выдавали только с 21 года, поэтому наш герой взял, да и подал прошение о гражданстве Андорры, где водить разрешалось с 16. Мама Джоан в тот момент забеспокоилась, но опытные друзья подсказали – бороться с этим бесполезно, проще взять ситуацию под контроль, и Жак начал появляться на европейских гонках с запиской от матери (в то время так было положено). Правда, Джоан хоть и выписывала каждый раз согласие на участие сына в гонках, сама выступала против его увлечения. Она хотела, чтобы Жак стал инженером, работавшим подальше от трассы и всего этого безумия. Причины подобного желания были вполне понятны.
Мама надеялась, что я не пойду в гонки. Не думаю, что это было из-за опасности. Скорее она понимала, под какое давление, способное сломать меня, я попаду. Но я был упрям, останавливать меня было бесполезно, поэтому она решила помогать мне.
Получив права, в 1988-м Жак провел в Италии три гонки турингового чемпионата. Он был очень недоволен своей Alfa Romeo, которая буквально разваливалась на ходу, и не показал особых результатов, зато продемонстрировал свои намерения – непременно стать гонщиком.
Понимая, что записок от мамы дальше будет недостаточно, Патрик Тамбэ решил подсобить начинающему пилоту. На следующий сезон при поддержке Тамбэ Жак попал в небезызвестную команду итальянской «Формулы-3» Prema, а заодно и разжился спонсорским контрактом с Camel. Не будем лукавить, дело тут не в таланте, который проявлялся еще в юном возрасте – все решила исключительно фамилия… «мажора из Монако».
Мой отец являлся частью итальянской семьи, и это родство чувствовалось гораздо сильнее, чем в Канаде или где-либо еще. Поэтому к нам старались относиться с уважением – многие хотели увидеть продолжение дела Жиля, того, чего он не достиг. Я отвечал, что абсолютно не думаю об этом. Такой ответ многим не нравился, все хотели слышать совершенно другое.
Да, фамилия Вильнёв магнитом притягивала к себе спонсорские деньги и желающих помочь, она буквально создавала тепличные условия, но имелась у этой «медали» и обратная сторона – соперники. Для каждого, даже самого захудалого гонщика, было делом чести надрать задницу самому Вильнёву. В итоге в первых трех гонках Жак даже не прошел квалификацию. Как несложно понять, сезон вышел сложным и был полон унижений.
Жак не до конца понимал, что игры кончились: в него вложились, ему создали все условия и, естественно, ждали побед. А парень был просто подростком. Вспомните себя в 17 лет, а вдобавок представьте, что у вас еще и в немереном количестве водятся деньги – «ничто не истина, все дозволено».
Второй сезон в «трёшке» сложился более удачно – Жак уже познакомился с трассами и техникой, начал плотнее общаться с итальянскими инженерами, причем на их родном языке. 13-е место в чемпионате и вторая ступенька пьедестала в одной из гонок стали достойной компенсацией труда.
В 1991-м команда стала использовать шасси Ralt, и нашему парню удалось подняться на шестое место по итогам чемпионата. Несмотря на явный прогресс, табачники из Camel сочли его недостаточным, и вскоре синие верблюды исчезли с желтых бортов машины Вильнёва.
В начале сезона мы потеряли время с шасси Reynard, а в конце потеряли спонсора. Я хотел перейти в «Формулу-3000», но без денег делать там было нечего, а спонсоров не было. Так как я сын Жиля Вильнёва, они ожидали, что я начну побеждать в каждой гонке, не имея ни опыта, ни возможности учиться – просто по мановению волшебной палочки.
1992. ДЗЕН
Жак провел неплохую гонку в Макао, эдакий ежегодный выпускной для лучших гонщиков «Формулы-3», а затем отправился в Японию, где на трассе «Фудзи» удивил многих прорывом на восьмое место. Но что важнее, еще в Монако Вильнёв получил предложение от Toyota. Японцы собирались постепенно начать движение в сторону «Формулы-1» – они уже создали младшую команду у себя на родине, не хватало лишь пилота, за которым последует вся гоночная программа. Да, были опасения, что про юного гонщика, пока он будет осваивать азы пилотирования в Стране восходящего солнца, просто забудут, но Жака это не особо волновало. Забудут? Ну и пусть! Заодно забудут, что Вильнёв – сын Вильнёва, и отстанут от него, дав пожить нормально.
Как выяснилось позже, сама судьба вела его к этому решению. Помните физрука Крейга Поллока? Он к тому моменту
