Мой мир: рассказы и письма художницы - Наталья Григорьевна Касаткина
Всё. Пиши, Игорёк. Не забывай меня. Целую тебя.
Нат.
P. S. Забыла ещё одну вещь. Ты спрашивал насчёт моих живописных работ. Есть немного из уцелевших. Они находятся на терраске. Я их не развязывала с тех пор, как привезла. Они завалены коробками с книгами и пр. Когда здесь был ремонт, всё свалили туда. Разбирать всё это – целое дело. Ирма не решалась к этому подступаться, а я – тем более. М. б. найму соседа. Он будет приносить понемногу, а я разберусь. Тогда придётся здесь всё завалить. А вообще-то я давно прошу хотя бы мои работы принести. М. б. всё давно съели крысы. А теперь разборка отодвигается, т. к. Ирма вчера поскользнулась и сломала руку в плече. Теперь лежит, закованная в гипс, в Москве. Её приезд откладывается. Несколько работ случайных есть близко, но навряд ли они подойдут.
У нас тут тоже скользко. Было +4°, а сейчас всё замёрзло. Топим печку, иногда 2 раза в день. А вообще – всё неплохо. Сегодня – солнышко. Любуюсь природой в окно.
М. б. крысы и не будут есть масло. А графика и акварели, конечно, «в группе риска». Съели они всю яичную краску с эскиза иконостаса, который я собиралась писать117. Остался рисунок. Но в церкви украли все иконы на досках. (Я 30 шт. отреставрировала.) Поэтому – иконостас бумажный – большие репродукции с хороших образцов. Сохранилось только большое распятие (тяжёлое – не украдёшь). Я его почти всё прописала заново. 2 года работы.
Ну, всё, пока. Целую. Наташа
18. 7 сентября 2011
Дорогой Игорёк!
Получила твоё письмо, оно шло около месяца. Спасибо за него и за репродукции. Спешу тебе ответить, т. к. Ирма через 2 часа едет в М-ву и я хочу с ней отправить письмо.
Ты предлагаешь купить мне книгу о Матиссе и прислать, но это слишком хлопотно для тебя и к тому же сейчас книги дороги. А я тут разболелась и лежу вот уже!/2 года. Сейчас ничего не читаю, только рассматриваю книги и с большим сожалением откладываю их до лучших времён (если они будут).
Летом я резким движением что-то нарушила себе в позвоночнике и 2 недели лежала, приклеенная к постели. Была жуткая боль. Меня напичкали уколами, и было отравление от лекарств. А потом я как-то ослабела от всего этого. Теперь учусь снова сидеть и хотя бы стоять. А хочется пробежаться по комнате. А читать я не могу по той причине, что нет подходящих очков. Нужно вызывать офтальмолога, покупать новые очки. Целое дело. А так – настроение хорошее, всё равно жизнь прекрасна и удивительна!
Прости, что не ответила на твоё последнее письмо с отзывами на выставку. Я никому это время не писала. Пишу лёжа, поэтому соответственный почерк.
У нас очень красиво, как и во все времена года. Летом у нас была немыслимая жара (подходила к 40°), но лучше, чем в прошлом году. И хоть не было дыма. Сплю с открытым окном и только иногда слышу запах дыма, видно где-то горят торфяники.
В старой сказочке Андерсена есть один старичок, который говорил, что он не одинок, т. к. «его посещают мысли о прошлом и всё, что с этим связано…» Вот и я вроде этого старичка, смотрю «кино», вижу в цвете снова людей, поездки, события… Одно вытесняет другое. Это получается совершенно непроизвольно. Много всякого было в жизни, но вспоминаю я только хорошее.
Здесь прекрасные люди кругом меня, все стараются помочь. Нанесли нам кучу овощей со своих огородов, картошки на всю зиму, т. ч. не пропадём! Как-нибудь напиши мне, живы ли Кира Тих., Тата и те, кто ещё оставались. При случае привет всем от меня. Как ты сам-то себя чувствуешь? Рада за тебя, что ты побыл снова во Франции, отдохнул у моря, что Матисс тебя снова порадовал.
Знаешь ли что-нибудь о Мишке Татаренко, о Мишине118?
Будь здоров, целую тебя. Нат.
Посылаю тебе несколько произведений Ирмочки119. С радостью смотрю и пересматриваю их, как бы гуляю по окрестностям.
19. 31 января 2011
Дорогая Наташенька!
Посылаю тебе каталог выставки Фёдора Васильевича и др.
Каталог и выставку делала галерея «Ковчег» на свой вкус. Тем не менее получилось любопытно, и С.-Ам. смотрится прекрасно.
На открытии я уверял публику, что Семёнов-Амурский – это не левый МОСХ, а что-то другое. Афоризмы они перепечатали из моего парижского каталога 1988 года120. И это жаль, можно было б набрать других из его тетрадей. Этих афоризмов миллион.
Я ударился в воспоминания, рассказывал, как мы познакомились. А ты это помнишь? Напиши! Напиши воспоминания, статью, эссе о Фёдоре Васильевиче. Это будет где-нибудь напечатано, я тебе обещаю.
Удалось собрать несколько картинок Павла Ионова. Они очень оригинальны, резко отличаются от С.-Ам. Яркие, насыщенные, зелёно-фиолетовые по колориту. Его девиз – топить цвет в цвете.
Из всей компании выставленных в живых осталось только двое: Григорий Громов и я. Оба были на вернисаже. Григорию уже много за восемьдесят. Худенький, с палочкой. Приехал с дочерью и внуком – интеллигентным молодым человеком.
Дом в Абрамцево, в котором летом 1967 года жил Фёдор Семёнов-Амурский и его ученики.
Фото Христиана Вайса
Лежат – Дмитрий Пригов и Игорь Шелковский, сидит – Фёдор Семёнов-Амурский, стоят слева направо – Борис Орлов и Ростислав Лебедев. Абрамцево. Ок. 1971
Фотографии Фёдора Васильевича были сделаны в Абрамцево летом 67 года. Мы тогда жили в большом деревянном доме, который на снимке, а фотографию сделал швейцарский славист Христиан Вайс. Он мне их передал, когда я уже жил во Франции. Он погиб лет 10 назад в швейцарских Альпах, сорвался со скалы, торопясь на помощь группе потерявшихся альпинистов.
В то лето 67 года я ежедневно ходил на пленэр и писал разрушенный монастырь в Хотьково. А Фёдор Васильевич «философски», т. е. с подчёркиваниями, кружочками и квадратиками на полях, читал сочинения Калинина и Кагановича, которые валялись до нас в беспризорном доме.
Наши жёны приезжали в конце недели, были и другие гости. Фёдор Васильевич почти не работал, отдыхал после выставки в Институте физпроблем у Петра Капицы121.
