Виталий Дмитриевский - Шаляпин в Петербурге-Петрограде

большое количество «неудобных мест». Но для архитектуры Петроградской

стороны конца XIX — начала XX века здание это очень характерно.

Петроградская сторона в начале века — район доходных домов, больших

магазинов. Как правило, архитекторы, выполняя указания своих заказчиков,

увлекались нарядной облицовкой, причудливыми декоративными элементами —

решетками, резьбой по камню. Этот район становился одним из самых

живописных районов Петрограда. Здесь было много садов, парков, кинотеатров.

На Петроградскую сторону стремилась публика, ищущая развлечений.

Рядом с Народным домом располагался старейший в России Зоологический сад.

На его зстраде подвизалась оперетта, рассчитанная, впрочем, на

невзыскательный вкус. Публика сновала из буфетов в театр, из театра в буфеты,

по пути останавливаясь у клеток со зверями. По праздникам в Зоологическом

саду устраивались феерии.

Продолжавшаяся война не внесла перемен в жизнь Петроградской стороны.

Поток жаждущей развлечений публики не уменьшился.

Между тем на фронтах лилась кровь, гибли люди. Каждый день

петроградские газеты печатали списки убитых и раненых. Жизнь становилась

день ото дня дороже. Дорожали продукты, вещи, дрова. Все зрелища

заканчивались не позднее 11 часов — электроэнергию приходилось экономить.

Но петроградский обыватель не хотел думать о кровопролитиях. И хотя в

императорском Мариинском театре шло «патриотическиаллегорическое действо

с пантомимой на злобу дня» — «1914 год», театр «Невский фарс» (в доме №56

на Невском проспекте) беззастенчиво реклами2эовал пьесу «Без рубашки», где,

по словам рецензента, «до этого дело не доходит, но г-жа Ермак показывала свои

физические достоинства в весьма прозрачной сорочке, говорились скабрезности

и творились нелепости». А в многочисленных кинотеатрах на Невском и

Большом проспекте Петроградской стороны шли фильмы с завлекательными

названиями: «Дочь павшей», «Сонька Золотая Ручка», «Раздавленная жизнью»,

«Клуб эфироманов», «Кровавый полумесяц». Развлечения давали обывателю

возможность отгородиться от реальной жизни, забыться.

Среди этой захлестывающей пошлости развлекательных зрелищ подлинным

художественным откровением были спектакли Шаляпина в Народном доме, где

взыскательная публика видела певца в лучших его ролях.

Но Шаляпин выступал не только на большой оперной сцене. Он часто бывал

в созданных им для солдат госпиталях, пел раненым, рассказывал о своей

жизни, читал вслух книги. Певец теперь понимал бессмысленность войны,

сочувствовал народному горю, страданиям. Очень примечательно письмо

Шаляпина из Кисловодска в Петроград своему давнему другу юристу М. Ф.

Волькенштейну в августе 1915 года: «Аксарин предлагал мне петь 30 августа

«Жизнь за царя» и, кажется, с благотворительной целью (30 августа официально

открывался каждый новый театральный сезон. — Авт. ). Все это было бы

хорошо, если бы не тяжкий момент, который переживаем теперь мы все, русские

люди. Если взглянуть серьезно на всю нашу жизнь и увидеть тот ужас, к

которому привели нас традиции (курсив Шаляпина. — Авт. ), глупейшие и

ничтожнейшие, то думается мне, — как смешно будет в дни, когда целый народ,

может быть, стоит на краю гибели, когда гибнут сотни тысяч людей,

исключительно от заведенных нашими царями и их жалкими

приспешниками традиций, для них только удобных, повторяю, как смешно

будет 30 августа распевать «Жизнь за царя»!...

Извини за раздражительный тон письма, но, право, я так страдаю за Россию,

как ты себе и представить не Можешь... С такими делами на войне нервы

страшно болят и отдыха никакого нет».

В сентябре 1915 года Шаляпин вернулся в Петроград. Обстановка в столице

в это время была напряженной, война чувствовалась во всем. Промышленность

Петрограда была перестроена и выпускала военное снаряжение и боеприпасы,

город переполняли беженцы из оккупированных немцами районов.

На заводах и фабриках большевики вели антивоенную пропаганду,

организовывали забастовки и митинги. Руководя стачечным движением,

большевики стремились превратить стихийную борьбу трудящихся в

организованное политическое антимонархическое движение. К рабочим все

чаще присоединялись и солдаты. Так, в октябре 1916 года солдаты 181-го

пехотного полка братались с рабочими петроградских заводов.

Забастовочное движение достигло такого размаха, что решением начальника

Петроградского военного округа были временно закрыты несколько

бастовавших заводов, в том числе и те, которые поставляли армии боеприпасы.

«Долой самодержавие!», «Долой войну!», «Хлеба!» — под этими лозунгами

Петроградская организация большевиков сплачивала питерских рабочих, звала

их к организованной борьбе с царским самодержавием.

Власти были напуганы усилением рабочего движения, расширением

большевистской агитации. 7 августа Петроградское охранное отделение

доносило департаменту полиции: «Журнал «Летопись», существующий главным

образом на средства писателя Максима Горького, как уже доносилось раньше,

большевистского, а значит, и пораженческого направления. Сотрудниками этого

журнала состоят лица, также примыкающие к большевикам, социал-демократам,

но все эти лица с литературными именами, главным образом теорети ки социал-

демократических идей».

Осенью 1915 года Шаляпин, вернувшийся из Кисловодска, — снова частый

гость Горького в его квартире на Кронверкском.

Горький и Шаляпин в то время интенсивно работали над книгой

воспоминаний певца, начатой летом в Крыму. Шаляпин в сущности «...не писал,

а рассказывал их, сидя в покойном кресле, широко откинув в сторону руку с

длинной папиросой, — вспоминал В. А. Рождественский. — Богатырская его

шея в отложном воротничке ослепительной рубашки бронзовела остатками

летнего загара. Зеленоватые глаза под мохнатыми бесцветными бровями