Анатолий Корольченко - Маршал Рокоссовский

Слова генерала, словно камни, дробили наши планы и обнажали тревожную действительность приближающейся войны.

Напряженно слушал генерала Богораз, застыла тревога на лице женщины-профессора, понимающе покачивал головой начальник дороги.

В мертвой тишине зала генерал прошел к своему месту, сел и устало положил руки на стол…

В то же лето 1940 года генерал Качалов получил из Наркомата распоряжение о новом назначении. Создавался Архангельский военный округ, и он назначался его командующим. Но прежде ему предстояло прибыть в Москву.

Приказ настораживал. Его предшественника, генерал-лейтенанта Грибова, тоже вызвали в Москву якобы для переговоров, а он вдруг оказался в Лефортовской тюрьме, где и был расстрелян. А до того Каширин, тоже командующий СКВО, получил повышение, выехал в столицу и там нашел свою смерть. А ведь Каширин был героем гражданской войны, командармом, состоял членом военного суда на процессе над Тухачевским, Якиром, Уборевичем!

С высоты своих пятидесяти лет Владимир Яковлевич оглянулся на прожитые годы. Волжанин, из небогатого сословия мелких торговцев (отец имел кожевенную лавку), закончил коммерческое училище, совсем не думал о военной карьере. Однако жизнь распорядилась по-своему. После Октябрьской революции он — доброволец Красной Армии. В гражданскую войну — начальник отряда, начальник штаба бригады, а потом и 1-го конного корпуса. Корпусом командовал знаменитый конник Жлоба, лихая голова, человек необыкновенной отваги… Впрочем, Жлоба тоже, как и многие военачальники, недавно расстрелян.

Опасения, однако, оказались напрасными. Было принято решение на территории Архангельского военного округа в кратчайший срок сформировать 28-ю армию, командование которой возложить на генерала Качалова.

В первый же день войны еще не завершившие формирование дивизии этой армии начали выдвигаться в район боевых действий.

По распоряжению Ставки в тылу Западного фронта начал организовываться новый фронт из шести резервных армий. Одной из них была 28-я армия. К середине июля она заняла оборонительный рубеж на широком фронте, прикрывая важнейшее направление к столице. Ее правый фланг находился севернее Ельни, а левый — южнее Брянска. Штаб армии разместился на окраине небольшого городка Кирова, на территории опустевшего фаянсового завода.

Впереди находились дивизии Западного фронта. Они вели ожесточенные бои за Смоленск. Против них действовали превосходящие силы немецкой группы армии «Центр», на главном направлении которой находилась танковая армия Гудериана. Наступление группы было столь обещающим, что начальник немецкого генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер рисовал в радужных красках успех войск. В своем дневнике 8 июля он писал: «Группа армии «Центр» должна двусторонним охватом окружить и ликвидировать действующую перед ее фронтом группировку противника и… открыть себе путь на Москву… Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет «народное бедствие, которое лишит центров не только большевизма, но и московитов (русских) вообще» — (слова Гитлера. — А. К.)… После уничтожения русской армии в сражении под Смоленском надлежит перерезать железные дороги, ведущие к Волге, и овладеть всей территорией до этой реки. После этого рейдами подвижных соединений и авиации уничтожить оставшиеся русские промышленные центры».

Смоленск имел стратегическое значение, и этим определялось то упорство, какое проявляли войска в сражении за него. Оно началось 12 июля, когда немецкие танковые войска, захватив советские войска в клещи, вышли на подступы к городу. В окружении остались три наших армии — 19-я, 16-я и 20-я. Через четыре дня Смоленск пал.

Но сражение за город продолжалось. Его вели находившиеся в окружении советские армии и подошедшие из глубины страны резервы. По распоряжению командования были созданы пять ударных групп, которые должны были восстановить положение у Смоленска. Одна из таких групп создавалась в 28-й армии, действие ее должен был возглавить сам командарм.

Группа генерала Качалова, как впрочем и остальные, состояла из трех дивизий: 149-й, 145-й стрелковых и 104-й танковой. Предстояло на первом этапе овладеть городом Рославлем, чтобы затем двинуться на Смоленск.

К исходу 22 июля группе удалось сосредоточиться севернее Рославля. Взаимодействуя с группами генералов Хоменко и Рокоссовского, она начала наступать на Смоленск. Но, как это часто бывало на войне, сюда же к Рославлю устремились и немецкие дивизии Гудериана. Их было девять, в том числе один мотокорпус, отличавшийся не только высокой подвижностью, но и огневой мощью.

Превосходство сил противника было четырехкратным. Однако советские дивизии, начав с утра 23 июля наступление, отбросили врага и продвинулись на расстояние до 60 километров. Авиация противника «висела» над боевыми порядками, то и дело приходилось отбивать контратаки пехоты и танков врага. В ходе боя части 140-й стрелковой дивизии захватили в плен около 600 гитлеровцев.

Успешно наступали 145-я стрелковая и 104-я танковая дивизии. Преодолевая упорное сопротивление противника, войска группы настойчиво продвигались к Смоленску. 28 июля они столкнулись с основными силами танковой группы Гудериана. Завязался бой, который продолжался 29, 30 и 31 июля. О его напряженности можно судить по тем потерям, которые несли наши части. Так, один лишь мотострелковый полк потерял 473 человека убитыми и ранеными.

Разведка донесла, что противник стягивает свои силы не только с фронта и фланга, но и в тылу, готовясь нанести удар по Рославлю. Там находилась 222-я стрелковая дивизия 28-й армии.

2 августа обстановка для оперативной группы Качалова стала угрожающей. Механизированным частям противника удалось выйти не только в ее тыл, но и «вбить» клинья между дивизиями, разобщив их действия. Однако приказ о наступлении на Смоленск оставался в силе, его нужно было выполнять.

Оценив обстановку, командарм принял решение продолжить наступление, прикрывшись частью сил со стороны Рославля. Там уже кипел бой на улицах. Главные же силы он нацелил на удар в тыл ельнинской группировки врага. Даже находясь в полном окружении, генерал Качалов не отказывался от решительных действий по уничтожению противника.

С каждым часом положение группы становилось все более сложным. Теперь уже было ясно, что ее войска попали в «мешок», и оставался еще «незатянутым» неширокий выход через деревни Лысовка и Старинка на восток, к реке Остер.