Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

Никто не спорит, массовый захват заложников — это тяжелейшее испытание для общества и руководства любого государства, любой власти. Приходится забывать о самолюбии. Нельзя было вести переговоры? — да, это тяжело, но вести, через «не могу», ради жизни людей — с террористами, а мочить их потом?

Пошли же чеченцы на переговоры с федералами, захватившими в заложники 9-ю грозненскую горбольницу в августе 96-го (та драма тоже три дня продолжалась — с 9 по 12 число) и дали последним уйти — российские военнослужащие отходили, прикрываясь мирным населением (медперсоналом, больными), как живым щитом.

Ещё один пример — трагическая история гражданского населения чеченского Шатоя, которое удерживали в заложниках ульяновские десантники в мае 1995-го. Превосходящий в численности противник, окружил село, но не пошёл, не решился, на штурм федералов из-за угроз последних «вырезать тут всё живое», а конкретнее — перерезать всех женщин и детей. Наоборот, полтора месяца (!) чеченцы вели переговоры и ждали, а потом дали спокойно уйти всему батальону смелых десантников. Да, неприятно признавать, но эта банальная уголовная история с захватом заложников в Шатое произошла до июньского террористического акта в Будённовске…

Вопрос — отдал бы Путин приказ о штурме бесланской школы, если бы там, среди заложников, были бы и его дети? Были бы взрывы в метро, если бы московская элита тоже ездила бы в подземке? Конечно же — нет!

Сейчас всё население в стране, как те заложники в бесланском спортзале — разменная монета. Для блатных.

Всем съёмочным группам, работавшим на «Рижской» в сентябре дали премии. Кому сто процентов от зарплаты, кому пятьдесят, кому двести. Мы знали про это заранее — в тот же вечер сообщили. Людмила Анисина, Директор дирекции по обеспечению эфира, меня предупредила, что нашему транспортному отделу, который в том числе подчинялся этой Дирекции, премии не полагаются. Я специально писал служебную записку — и Петру Орлову, и Татьяне Митковой — о профессиональной работе нашего водителя Серёжи Мельгунова. Оба со мной согласились. Но премию ему не дали — выяснилось в день зарплаты.

Снова пришёл к Митковой. Говорю, если нам дали, то и ему положено. Все снова рассказал.

— Ой, я тебе обещаю — дадим. Всё будет в порядке, — замахала она руками. — В этом месяце забыли провести через бухгалтерию.

Я был уверен, что она слово сдержит. А зря. И только приблизительно через год, когда мы снова вспоминали про тот теракт, Серёжа признался, что премию так и не дали. Наверное, из-за этой блатной идеологии с ее иерархией — одни блатнее других: одним можно все, другим что-то можно иногда, третьим — очень-очень редко, а уже четвёртым — ни в коем случае. Иерархия. У каждого своё место в Системе. Тотальная суверенная демократия — везде по стране, для всех.

Естественно, на следующий день интервью с Геннадием Зюгановым в эфире не показали. Да и в целом — российского зрителя «отвлекли» от проблемы выборов в Думу: СМИ, и НТВ в том числе, «обсасывали» (или освещали — кому как нравится) тему теракта на Рижской, а потом и бесланской трагедии. «Отвлекли» очень профессионально. Потому что все эти кремлёвские законодательные сюрпризы — крайне антиконституционные и нарушающие права граждан инициативы — очень трудно было бы реализовать в неошеломлённом этими трагедиями обществе. Однозначно, сопротивление ожидалось серьёзное. Однако, «неожиданно» властям «пришла на помощь» серия беспрецедентных терактов конца августа и начала сентября в российских городах.

Серёжа Конаков после той съёмки сильно сдал. Как пересечёмся — сразу вспоминал тот теракт на «Рижской». Переживал, жаловался на здоровье. Говорил, что боится признаться родным. И всё равно снова упорно вспоминал ту историю. В 2007-м у него был инсульт. Долго лечился, изменил образ жизни. И даже, вроде, поправил здоровье. Но летом 2008 года умер после второго инсульта. Сказали, врождённое. Ну, и переживания. Ему было всего 32 года. Это к тому, какими бывают журналюги-трупоеды.

Вот этими основными эпизодами мне тот теракт в первую очередь и запомнился — предшествовавшее ему интервью с Зюгановым, та умирающая девушка, забытая премия Мельгунова и отложенная смерть Конакова, ещё одной жертвы трагедии на «Рижской».

Source URL: http://ostankino2013.com/blatnye-terakt-na-rizhskoj.html

Метаморфозы

Однажды осенью 2004 года. На мобильном телефоне входящий звонок — «Миткова Т.Р.»

— Здравствуйте, Татьяна Рстславна.

— Здравствуйте, Эльхан. Можете сегодня ко мне зайти?

— Я сейчас на съёмке. Если только успею — часа через два…

— Эльхан, хочу с тобой поговорить тет-а-тет… — заинтриговала меня мой начальник.

От неё пахло дорогим табаком. Миткова везде утверждает, что курить вредно, что она «за правильный образ жизни». Но мне рассказывали девушки из ее приёмной. Она делает это в туалете. Заходит в кабинку и скрытно там курит. Вроде бы никто не видел, но запах-то после неё остается.

Вот зачем это нужно делать? Татьяна, Вы что — икона? Вы — девочка-подросток? Или Иосиф Давыдович Кобзон в юбке?

— Я считаю тебя лучшим полевым продюсером. То есть у тебя лучше всех получается. Пробиться, достать, уговорить. Мне до сих пор Кириенко жалуется на тебя за тот «синхрон»…

Это было в связи с отменой губернаторских выборов. Пару недель до нашего разговора с Митковой 28 октября 2004 года у меня была съёмка на международной конференции «Инвестиции в будущее России: новые рынки и возможности», проходившей в гостинице «Балчуг Кемпински». Задача была — взять комментарии у политиков, которые из выбираемых, а значит более-менее независимых, превращались в назначаемых, контролируемых. В начале своего первого президентского срока Владимир Путин однажды назвал выборы губернаторов огромным завоевание российской демократии, от которого страна не откажется никогда. А во время второго своего срока — воспользовавшись удачно проведёнными крупными терактами[27] — вдруг забыл об этом завоевании и стал наводить свой новый порядок[28]. Губернаторы же ещё несколько лет назад были такими региональными царьками. Но тут вчерашние бойцы попрятались как мыши, не рискуя выразить мнения, высказать голос избирателей, не рискуя своими креслами. Многие региональные лидеры намеренно не приехали на это очень важное для них мероприятие, а присутствовавшие наотрез отказывались говорить об этом, разбегались кто куда. Таков был их выбор.

И в этот момент я увидел убегающего в сторону выхода Сергея Кириенко, когда-то либерала, губернатора, премьер-министра, а тогда полномочного представителя президента России в Приволжском федеральном округе. Я просто встал у него на пути у выхода из гостиницы. И вот экс-либерал, демократ-практикант и великий реформатор в душе — глубоко в душе — Кириенко, обнаружив перед своим носом микрофон НТВ, не знает, что ему надо говорить на эту тему. Так и сказал: «Я ещё не готов». Зато был готов я — не отступаю.