Дуайт Эйзенхауэр - Крестовый поход в Европу

Американский 2-й корпус получил задачу обеспечить прикрытие фланга наших главных сил на севере. Фридендолл должен был поставить у горных перевалов легко оснащенные пехотные подразделения, а 1-ю бронетанковую дивизию расположить за боевым охранением в готовности контратаковать противника, который попытается пройти через горы в сторону наших линий коммуникаций. Генералу Фридендоллу после завершения сосредоточения своего корпуса предлагалось предпринять наступательные действия в направлении на Сфакс или Габес, чтобы попытаться лишить Роммеля связи с Тунисом. Учитывая потенциальную выгоду от проведения такой операции, некоторые работники штаба хотели немедленно осуществить ее. Я не одобрил этой идеи, поскольку наши непосредственные возможности для наступления в тот момент равнялись нулю. И чтобы избежать неправильного понимания Фридендоллом своей задачи, я лично встретился с ним и исчерпывающе изложил ему план действий его корпуса в районе Тебессы. Прикрывая правый фланг наших войск бронетанковой дивизией, которая по танкам была сильнее любой группировки, какую противник был в состоянии создать против нее, Фридендолл при отсутствии, серьезной угрозы со стороны противника мог одновременно предпринять наступательные действия в направлении к береговой линии. Но даже в этих условиях он не должен был оставлять никаких гарнизонов в захваченных прибрежных городах.

В течение этих недель нам все еще не удалось создать единое командование для действовавших на фронте войск. Французы отказывались воевать под командованием англичанина, заявляя, что в их армии поднимется бунт, если я буду настаивать на этом. У французов все еще были сильны антианглийские настроения из-за столкновений с англичанами в Сирии, Оране и Дакаре. Английская 1-я армия находилась на левом фланге, французские войска - в центре, а американские - на правом фланге, но все они занимали взаимосвязанные участки единого фронта и зависели от одной линии коммуникации. Такое положение раздражало всех, оно было чревато серьезными потенциальными опасностями. В этих условиях я создал свой передовой командный пункт и постоянно держал там небольшую группу во главе с генералом Траскоттом, который в мое отсутствие должен был заниматься вопросами координации боевых действий войск. Это было самое лучшее, что я мог сделать тогда.

Такое положение оставалось до тех пор, пока в середине января французские войска не отступили на центральном участке под натиском не сильных, но решительных атак немцев. В результате для союзников возникла критическая обстановка. Теперь требовалось осуществлять новую переброску еще не успевших завершить сосредоточение американских войск, чтобы заткнуть образовавшиеся бреши в обороне союзников. В таких условиях в начале второй половине января я в безапелляционном порядке приказал генералу Андерсону взять на себя руководство всеми ведущими боевые действия войсками. Я лично посетил генерала Жюэна, чтобы удостовериться, что он будет подчиняться приказам генерала Андерсона. Позднее я информировал генерала Жиро об этом решении. Он не высказал никаких возражений - необходимость в этом была слишком очевидной.

Когда генерал Андерсон принял на себя командование войсками, фронт был чрезмерно растянут и проходил от Бизерты до Гафса. Чтобы удержать этот растянутый фронт, надо было ждать, пока полностью сосредоточится американский 2-й корпус в районе Тебессы и прибудут дополнительные войска из Англии. Выделение частей и создание мобильных резервов началось перед Рождеством, но этот процесс был сорван отступлением французских войск в середине января. Пришлось срочно бросать американские войска на закрытие образовавшихся брешей. В поражении французов нельзя было усмотреть какого-либо отсутствия храбрости или мужества; оно было следствием того, что у них совсем не имелось современною боевого оружия, и этот недостаток мы усиленно теперь пытались устранить.

В течение всего этого периода нас беспокоила запутанная политическая обстановка: было трудно прокладывать путь сквозь сети интриг, дезинформации, непонимания и сильных предубеждений, с которыми приходилось сталкиваться при решении даже незначительных вопросов. Главным фактором во всей североафриканской проблеме было арабское население с его взрывоопасным потенциалом. Французский генерал Ногес в Марокко, мягко говоря, не заслуживал доверия, но он был министром иностранных дел у султана, и все данные указывали на то, что он пользовался полным доверием и дружбой марокканцев. Свирепые племена этого района представляли собой силу, с которой нужно было считаться. Генерал Паттон, зная эту обстановку, испытывал тревогу. Он все еще придерживался мнения, что если марокканцы станут проявлять враждебность к нам, то потребуется 60 тыс. полностью оснащенных американских солдат, чтобы поддерживать порядок только в этом регионе. Мы не могли позволить себе выделить такие силы на эти цели, поскольку просто не имели их. Паттон решительно советовал нам оставить Ногеса в покое.

В этом сложном переплетении проблем серьезную роль играл извечный антагонизм между арабами и евреями. Поскольку в Северной Африке первые численно превосходили вторых примерно в сорок раз, то на местах установилась практика умиротворения арабов за счет евреев. Поэтому арабское население рассматривало любое изменение антиеврейских законов как стремление создать еврейское правительство для последующего преследования самих арабов. Если принять во внимание, что неграмотное население .годами подвергалось интенсивной нацистской пропаганде, рассчитанной на разжигание подобных предрассудков, то нетрудно было понять, что обстановка требовала больше проявления осторожности и постепенных изменений, чем стремительных революционных действий. Северную Африку наводнили слухи, они почти определяли всю жизнь в этом регионе. Например, здесь говорили, что меня, еврея, прислал сюда еврей Рузвельт, чтобы подавить арабов и установить в Северной Африке еврейское правление. Политические советники в штабе были настолько обеспокоены этими слухами, что опубликовали в газетах материалы с моей родословной и распространили специальные листовки. Брожение среди арабов или, что еще хуже, открытый бунт отбросили бы нас назад на многие месяцы и причинили бы бесчисленные жертвы.

Что касается французских чиновников, коротавших время в кафе и готовых беспрестанно болтать с газетными репортерами, то ответ был безукоризненно прост. Нужно было просто выкинуть волевым решением каждого чиновника, который был связан с Виши или выполнял его приказы, и поставить на их место тех, кто сочувствовал нам. Но поскольку ненавистные вишисты втерлись в доверие к арабскому населению, то было очевидно, что только путем постепенных последовательных изменений и осторожного решения проблем, связанных с местным чиновничеством, можно предотвратить возможность бурных проявлений арабо-французско-еврейских противоречий.