Жан-Доминик Брийяр - Эдит Пиаф. Без любви мы – ничто

В марте 1958 года – а в это время Эдит была одновременно любовницей Феликса Мартана и директора картинной галереи Андре Шёллера – Пиаф познакомилась с Жо Мустаки, который в ту эпоху еще не взял себе имя Жорж. Двадцатичетырехлетнего юношу в дом Пиаф привел цыган-гитарист Анри Кролла. Он представил юного знакомого как гениального поэта, композитора и исполнителя, и певица тут же предложила Мустаки продемонстрировать свои таланты. Молодой человек чуть не умер от страха и волнения и не сумел выдавить из себя ни единой ноты. Растроганная такой застенчивостью, Пиаф предложила Жо тем же вечером прийти к ней на концерт в «Олимпию». После представления Эдит уговорила Мустаки отправиться в особняк, чтобы закончить чудесный вечер в обществе многочисленных «придворных» королевы.

В своей автобиографии Мустаки подробно опишет ту памятную ночь – ночь, которая изменила его жизнь. «Вечер закончился у рояля. Эдит, словно королева, снизошедшая до своих подданных, позволяла развлекать себя удачными шутками, злыми сплетнями, льстивыми речами… Было уже очень поздно. Постепенно апартаменты опустели. Гости разъехались, и тогда она предложила мне послушать пластинки, которые только что привезла из Америки, – джаз. Я был очарован, я даже представить себе не мог, что у певицы ее возраста могут быть те же вкусы, что и у меня, – нас связала музыка. Это колдовство длилось до тех пор, пока первые лучи восходящего солнца не постучали в окно. “Наверное, пора спать”, – предложила она. Смущенный, обессиленный, я последовал за ней в ее спальню».

Милорд

Итак, Пиаф нашла очередного «мужчину всей своей жизни». Жо Мустаки пробудет рядом с певицей весь следующий год, он возложит на себя обязанности гитариста, автора песен, шофера и любовника. Ему двадцать четыре года, ей – сорок один. Но эта колоссальная разница в возрасте не мешает их взаимному влечению. Потому что, несмотря на неказистую внешность, которая нисколько не напоминала внешность роковой женщины, Пиаф нравилась мужчинам. «Эдит не была красива, – объясняет Филипп-Жерар, – но когда она пела, все забывали, что ее тело изуродовано ревматизмом. Она становилась потрясающе, волнующе красивой. И даже когда она прекращала петь, это видение не исчезало. Она умела поддерживать “картинку”. Никто не замечал, что она совсем хилая, все считали ее цветущей и сияющей. Феноменальное умение обольщать».

Без ума влюбленная в юного Жо, обожающая свою профессию, Пиаф, к несчастью, не могла справиться с телесными недугами. Через шесть дней после последнего концерта в «Олимпии» «экстремистка мюзик-холла» отправилась в гастрольное турне по Швеции. Эта поездка была лишней, самым разумным выходом стала бы аннуляция контракта. Но Эдит так тщательно готовилась к этим гастролям, посещала курсы шведского языка, чтобы обратиться к зрителям на их родном языке, что решила не отказываться от ангажемента. И вот результат: 28 мая в самый разгар сольного концерта, проходившего в театре «Бермс» в Стокгольме, Пиаф упала в обморок прямо на сцене. Специальным самолетом певицу доставили на родину и тут же положили в клинику Франклина Рузвельта.

После этого Пиаф согласилась отдохнуть весь июнь: не то чтобы в ней заговорил здравый смысл, просто исполнительница почувствовала, что зашла чересчур далеко, что если она «не ослабит вожжи», то, возможно, вообще потеряет голос. Но каникулы оказались непродолжительными. 9 июля Эдит уже вышла на сцену казино «Королевское» – именно отсюда началось ее летнее турне, которое продолжалось до 23 августа. За весь этот срок певица отдыхала всего два дня, которые она провела вместе с Жо Мустаки и Мишелем Ривгошем в Биаррице.

Сразу после возвращения в Париж великая путешественница приступила к репетициям: у нее был намечен ряд спектаклей в зале гостиницы «Уолдорф Астория» в Нью-Йорке. Перед отъездом Пиаф решила записать несколько новых песен – так она поступала почти перед всеми значительными гастролями, – среди которых, конечно же, были композиции Жо Мустаки: «Eden Blues» («Блюз Эдема»), «Le Gitan» («Цыган») и «La Fille» («Девушка»).

Накануне отъезда, 6 сентября, певица вместе с любовником возвращалась на машине из своего загородного дома в Конде-сюр-Вегр. В местечке со странным названием «В милости Божьей» автомобиль «DS», за рулем которого находился Мустаки, столкнулся лоб в лоб с двадцатитонным грузовиком, который без предупредительного сигнала покинул свою полосу. Удар оказался страшным. Эдит, сидевшая рядом с водителем, на месте, которое часто называют «место смертника», вылетела наружу через ветровое стекло. В бессознательном состоянии, с залитым кровью лицом Пиаф срочно доставили в госпиталь Рамбуйе. Американское турне отложили.

Несколько недель лечения – и певица уже на ногах. Но 5 октября, почти через месяц после аварии, Пиаф стала жертвой очередного несчастного случая. В том же местечке и снова с Мустаки. На сей раз Эдит пострадала не столь сильно, после аварии она даже поехала домой, а не в больницу. Через три дня ее уже можно было видеть на премьере Азнавура в «Альгамбре», ее дорогой Жо был рядом.

Через несколько недель неразлучная парочка записала дома у Пиаф эпизод передачи «Sonorama», которую выпускала станция «Europe n°1». Для этой передачи Мустаки исполнил одну из своих композиций – «Jean l’Espagnol» («Жан-испанец»). Не успел певец начать, как Пиаф прервала его. После чего начался весьма занимательный урок сценического мастерства.

ПИАФ. Когда ты подходишь к припеву, это уже молитва. (Она поет.) «Госпожа Дева Мария, если я воровал, если я лгал…» Ты должен выложиться целиком. Это должно быть мольбой, ты ведь просишь прощения… А этого совершенно не чувствуется. Ты не выкладываешься, не используешь все возможности своего голоса. Я думаю, что тебе нужно еще много работать. Когда мы вернемся из Америки и когда я дам первые концерты в Париже, лишь тогда ты будешь готов, но до этого даже и не замахивайся на сольный концерт. А я ведь думаю именно о нем. Ты тоже о нем думаешь?

МУСТАКИ (подавленный). Я понимаю, я понимаю…

ПИАФ. Нельзя отрицать, что ты стараешься, но есть много вещей, которым тебе еще надо учиться. В любом случае, есть нечто, чему тебе не надо учиться, потом что у тебя несомненный талант поэта и композитора.

Эти требования, подчас чрезвычайно суровые, которые Эдит предъявляла певцу-дебютанту, она всегда выполняла сама. «Она хотела быть первой, – будет вспоминать Мустаки. – И это были не просто амбиции, это была установка. Нечто мистическое, к чему не подходили полумеры. (…) Ей было необходимо всегда оставаться на высоте… Если уж ты поднялся на сцену, то должен выложиться до конца. Когда ты поешь, ты ничего не оставляешь себе. Когда ты пишешь, то не останавливаешься до тех пор, пока не понимаешь, что уже не можешь сделать лучше… Я писал песни и до встречи с ней, она заставила меня пересмотреть все мое творчество от А до Я. Я полагал все свои творения законченными. Я говорил ей: “Они хороши, я исполняю их каждый вечер”. А она отвечала: “Да, но это не поможет тебе покончить с кабаре. Если ты хочешь услышать свои песни в Буэнос-Айресе, в Гётеборге или Берлине, нужно, чтобы они получили новое звучание»[130].