Збигнев Войцеховский - Раневская, которая плюнула в вечность

Раневская была вне себя от этих постоянных перестановок. Она прекрасно видела, что некоторые замены продиктованы только желанием этих актеров «засветиться». Фаина Георгиевна знала, что на режиссера могли просто надавить сверху. Это было противно, пошло, гадко.

А каково было играть на сцене, когда с новым актером прошли всего две репетиции, он не понял пьесу, не ощутил ее дух. Со стороны всегда кажется, что ничего сложного нет – вышел и заменил. Но сыгранный состав труппы – это единый организм, две руки человека, занятого какой-то работой.

Раневская кричала и требовала. Однажды была заменена почти половина состава. Тогда Фаина Георгиевна написала письмо аж министру культуры. Она предупредила его, что откажется играть главную роль, если не вернут в прежний состав самых важных актеров, которых и вывели-то именно с целью показать других.

Но Фаина Георгиевна отлично понимала и другое. Сами режиссеры в большинстве случаев были бессильны что-либо изменить. Высшие силы, то бишь партийные и советские органы, совершенно по-хамски вмешивались в дела театров. Именно в эту пору Раневская со злой иронией говорила, что все домработницы ушли в актрисы.

А ведь было такое. Будто какой-то вирус театральности взбесил Москву. Каждая смазливая девчонка видела себя в огне рампы, в цветах от поклонников. Эти сопливые дарования рвались на сцену всеми правдами, а больше неправдами.

Вспоминая о том времени, Фаина Раневская рассказывала такой эпизод:

– Ушла от меня домработница. К ней привезли внука, никак не может приходить. А мне бы просто в квартире убраться один раз в два дня. Подхожу к уборщице, которая в театре работает, знаю, у нее два часа в день найдутся. «Милочка, – говорю, – я вам буду платить за полный рабочий день, а вы не могли бы у меня за час сделать уборку в квартире?» Так вот она мне в ответ: «Не могу. Я искусство люблю».

Тут стоит сделать небольшое пояснение, а не то наши милые женщины воспылают ненавистью к Фаине Георгиевне. Дескать, звезда, народная артистка! В своей квартире убрать не может.

Так вот, милые мои женщины, в Советском Союзе до конца шестидесятых годов держать домработницу было нормой для артиста, музыканта, писателя, военного, учителя! Да-да, и не только городской учитель рассчитывал на домработницу, но и сельский просто обязан был иметь ее. Этим поддерживался статус того самого учителя, писателя, музыканта и актера.

Что касается сельских учителей, то до начала семидесятых годов минувшего века им было запрещено держать хозяйства! Никаких коров, свиней, кур и прочей живности. Никаких соток с картошкой! Грядочка цветов, за которой должна ухаживать домработница.

Вот по этому факту я сегодня очень скучаю. Нынче у нас народные артистки сами стирают белье и моют полы. Сельские учителя разводят свиней и доят коров, а еще бегают после уроков с косами и граблями по местным буеракам в поисках свежей травы.

Пора заканчивать эту главу об истории отношений Фаины Раневской и Юрия Завадского. Давайте вспомним вот какой эпизод из жизни актрисы.

Спектакль «Странная миссис Сэвидж» шел с исключительным успехом несколько сезонов. Как-то незаметно подошел юбилейный сотый спектакль. Это очень даже значительное число для всей труппы, режиссера и зрителей.

Зал был полон, буквально набит людьми и цветами. Актеры волновались, словно перед премьерой. Режиссер нервно потирал руки. В буфете готовили бутерброды, протирали до исключительного блеска стаканы и рюмки.

Спектакль прошел на некоей невообразимой волне всеобщего подъема. Все играли как никогда, в едином духовном порыве, на натянутой струне отношений и нервов. Просто блестяще. Зал то и дело взрывался аплодисментами. Спектакль шел больше обычного на целых полчаса. Актеры не могли играть, пока звучали овации. Цветы, цветы, цветы!.. Все гримерные комнаты были забиты ими.

Юрия Завадского не было на этом спектакле. Он был вынужден уехать из Москвы по срочным делам.

Когда Фаина Раневская пришла домой, ее ожидал сюрприз. Ей прислали огромный букет прекрасных алых роз. Это был подарок от Юрия Александровича.

К розам было приложено поздравительное письмо, полное самого настоящего романтического признания в любви Завадского к актрисе – именно так, не подумайте лишнего! Он восхищался ее игрой, говорил, что Раневская для театра гораздо больше, чем просто актриса.

Фаина Георгиевна растрогалась до слез.

Фаина Раневская и пьющие мужчины

Наверное, мне следовало бы сказать жестче: «и алкоголики». Потому что речь пойдет именно о них. Но в пору Раневской это слово еще не было в большом ходу. Говорили, мол, пьет. За этим коротким словом – а мы сейчас говорим о пьянстве среди творческой публики – скрывалась настоящая беда.

Наверное, вы уже заметили, что и сама Фаина Раневская не была трезвенницей, как сказали бы сейчас. Да, она могла выпить в компании, а то и без таковой. С кем-либо. Помните, как актриса среди ночи разбудила дворника и пила с ним коньяк?

Пьянство в творческой среде – явление, увы, не исключительное. Сколько их, известных всему миру, горячо любимых публикой актеров и прочих людей искусства, уходили из этой жизни раньше своего срока из-за пристрастия к спиртному, по сути – из-за болезни, из-за алкоголизма! Так было во все времена. Сегодня, увы, тоже ничего не изменилось.

Вряд ли стоит спорить о том, почему это так часто происходит именно среди людей творческих. В силу души, открытой к чужим эмоциям, их психика особенно легко ранима. Она очень уж быстро поддается любому воздействию со стороны.

Однажды Раневская и сама очень даже четко указала на причину возникновения алкоголизма у людей ее склада.

Фаина Георгиевна, как и многие актеры, постоянно посещала спектакли других театров. Это как для писателя читать книги других авторов, как для режиссера – смотреть чужие фильмы. Должен же актер видеть, как знакомую ему роль играет один, другой, третий актер, как новый режиссер по-новому трактует известную постановку. Так что ничего удивительного в этом нет. Наоборот, было бы странно, если бы актеры этого не делали – не ходили бы в чужие театры.

Так вот, в одном достаточно большом городе, куда Раневскую случайно занесла судьба, шел какой-то новый спектакль мало кому известного драматурга. А это у актера вызывает дополнительный интерес. Вечер обещал быть длинным и скучным. Чтобы как-то разнообразить его, Фаина Раневская направилась в театр. Она позвала с собой знакомого актера.

Тут ее ожидал самый настоящий эстетический удар. Пьеса оказалась тягучей до невозможности, скучной. Конфликт был еле обозначен, он, по сути, и конфликтом-то не был, так, мелкая блажь. Действие на сцене то замирало полностью, то в самых неожиданных местах неслось вскачь. Монологи героев были до отвращения монотонны, непростительно длинны, лишены всякого внутреннего драматизма, зато претендовали на глубокую философию. Но не уходить же с первого отделения!