Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
6. Завтра на участок корпуса ожидается прибытие нашего бронепоезда.
7. Связь по желдорожному проводу через станцию Муравьево-Амурская. Починку провода до этого пункта от ст. Прохаско возлагаю на Поволжскую бригаду.
8. Штакор и продартбазы к вечеру 2-го декабря перейдут на ст. Уссури.
9. О получении донести.
Комкор 3 Генмайор Молчанов. Наштакор Генштаба Полковник Ковцевич».
Так как генерал Молчанов, оставивший за собою руководство движением обеих колонн, вечером 1 декабря все еще продолжал оставаться в Спасске, то фактически объединять колонн он не мог. Обстановка в районе Имана была для белых совершенно не ясна, силы противника неизвестны, да, наконец, за трое суток (с вечера 30 ноября до утра 3 декабря) он мог свободно сосредоточить под Иманом целиком 5-й и 6-й полки и батарею, что дало бы красным до 1500 штыков при четырех орудиях и двух бронепоездах. Каждая из белых колонн по отдельности равнялась приблизительно двум третям общей численности красных. Отсутствие у белых орудий сильно изменяло эту пропорцию в невыгодную для белых сторону. Кроме того, при движении, согласно приказу генерала Молчанова, белые колонны должны были бы разойтись верст на двадцать, имея между собою желдорогу, находящуюся под контролем красного бронепоезда. Все это должно было бы затруднить и усложнить продвижение белых к Иману. Наконец, в случае даже благополучного подхода белых колонн в Иманский район, было бы весьма затруднительно достигнуть одновременных действий при ночной атаке. Основываясь на вышеприведенных доводах и находясь под впечатлением от только что закончившегося пятичасового беспокойства (обстрел частей Поволжской бригады красным бронепоездом), генерал Сахаров счел более целесообразным производить дальнейшее движение к Иману по верхней, то есть проходящей к востоку от желдорлинии, дороге. Здесь красный бронепоезд, в силу удаленности полотна желдороги, не мог чинить многочисленных задержек продвижению белых. В случае же встречи белых с главными силами красных у первых был перевес в силах.
В ночь с 1 на 2 декабря красный бронепоезд отошел на север, и утром 2-го свободная от противника ст. Прохаско была занята разъездом белых. Из поселка Буссе Поволжская бригада выступила в 5 часов 30 минут и к 9 часам подтянулась на ст. Прохаско. Ижевско-Воткинская бригада, ночевавшая в деревне Тангинской, 2 декабря двигалась по маршруту, указанному ей приказом, – через деревню Пантелеймоновку на деревню Тереховку, которую она заняла к вечеру того же дня. Следует указать на то, что показания генерала Сахарова расходятся с показаниями полковника Ефимова, именно: генерал Сахаров говорит, что утром 2 декабря он, то есть генерал Сахаров, встретился с полковником Ефимовым на ст. Прохаско, по обсуждении с последним обстановки обе колонны соединились в одну и полковник Ефимов вошел в подчинение к генералу Сахарову. В дальнейшем было решено двигаться одной, общей колонной по мотивам, указанным выше. Об этом решении и схеме дальнейших действий генерал Сахаров донес генералу Молчанову. Полковник Ефимов по этому поводу заявляет, что Ижевско-Боткинская бригада к ст. Прохаско не подтягивалась, через эту станцию не шла, сам полковник Ефимов там не был, с генералом Сахаровым не виделся, с ним ни о чем не совещался и колонны в одну не сводились. Как бы там ни было, но на ночь Поволжская бригада расположилась в деревне Невской, а Ижевско-Боткинская – в Тереховке.
Выступая на север, генерал Сахаров оставил на ст. Уссури до прибытия туда штаба 3-го корпуса для связи с генералом Молчановым своего начальника штаба – Генерального штаба полковника Попова. При полковнике Попове находились четыре чина штаба бригады, а для охраны желдорожного моста в поселке Верхне-Медведском расположился один эскадрон воткинцев.
После прохода на север эшелона 1-го кавполка к полковнику Попову явилась депутация от казаков Донской станицы с национальным флагом и просила поднять этот флаг над зданием станции. Просьба казаков была выполнена. Затем из Спасска было сообщено, что японцы намереваются выслать бронепоезд в целях «выяснения» создавшегося положения в районе ст. Уссури и для разоружения русских вооруженных отрядов, если таковые находятся в запретной зоне. Действительно, около 16 часов с юга показался бронепоезд. При его приближении к станции командир эскадрона, охранявшего мост, согласно имевшимся у него директивам, на рысях увел эскадрон, дабы японцы его не разоружили. Таким образом, на ст. Уссури осталось только пять «белоповстанцев». После ухода на юг японского бронепоезда, пробывшего на станции около получаса, к полковнику Попову явилась делегация от жителей села Лутковского. Во главе ее был член местного Совдепа. Они сообщили полковнику Попову о том, что в селе все еще находится около пятидесяти вооруженных красных милиционеров, попрятавшихся по домам во время захвата белыми селения и не обнаруженных ими за время своего суточного пребывания в селе. Полковник Попов предложил оружие сдать, что и было исполнено незамедлительно. Пятьдесят вооруженных красных сдались пятерым. Опасаясь иного «номера», полковник Попов вызвал представителей Донской станицы и предложил им организовать самоохрану желдорожного моста, подчеркивая именно то, что мост, приспособленный для движения пешеходов и повозок, прежде всего необходим местному населению. Станичники выслушали, а потом заявили, что все это хорошо и что с доводами они согласны, но «добровольно» никто не пойдет, «мобилизуйте, сколько нужно людей дадим». Мобилизации полковник Попов не объявил, и желдорожный мост остался никем не охраняемым.
Около 19 часов того же дня (1 декабря) на станцию прибыл один эшелон японской пехоты (батальон). Японцы вызвали полковника Попова и официально зачитали ему через переводчика очередную декларацию о том, что никаких боевых столкновений на территории, находящейся под охраной японских императорских экспедиционных войск, допущено не будет. Полковник Попов так же официально был спрошен о том, что происходило здесь и кто занимает станцию и ее район в настоящее время. На это полковник Попов ответил, что о том, что было здесь, он хорошо не знает, так как приехал сюда позднее, но слышал, что станция занималась какими-то белоповстанцами, кои потом куда-то ушли. «В настоящее время на станции имеется только пять чинов войск Временного Приамурского правительства», – закончил полковник Попов. На вопрос об оружии он указал на свой револьвер. О 50 винтовках, сданных милиционерами и скрытых под скамьями вагона, занятого полковником Поповым, не было сказано ни слова, а между тем прятались они при участии переводчика японской миссии. Закончив официальную часть, японцы пригласили полковника Попова к себе в офицерское собрание на банкет, где пили за успех «белоповстанцев». Сколь полковник Попов ни просил японцев остаться на ст. Уссури до утра, взяв на себя временную охрану желдорожного
