Борис Владимиров - Комдив. От Синявинских высот до Эльбы

Всю войну от начала и до конца выполняли обязанности связных на ПСД бывшие буденновцы рядовые Никифоров Е. В. и Денисов М. П. Егор Васильевич Никифоров после войны вернулся на свою родину, Старую Руссу Новгородской области. При разборке бункера он подорвался на мине, лишился рук, а через год после этого случая умер.

С честью и достоинством выполнял обязанности экспедитора младший сержант Родионов В. Ф. За отвагу и мужество он награжден орденом Красной Звезды и медалями. В настоящее время Владимир Федорович живет в Москве, работает в строительном управлении ведущим инженером.

В начале февраля 1944 года противник оказал упорное сопротивление под Старым и Новым Медведем Новгородской области. Однако атаки двух наших полков, 1067-го и 1069-го, они не выдержали и отступили к Уторгашу. Как правило, после каждого проведенного боя, когда позволяла обстановка, командир дивизии делал краткий разбор боевых действий частей дивизии. На этом разборе он высоко оценил работу связистов, которые сумели обеспечить дивизию бесперебойной устойчивой связью. Многие офицеры, сержанты и солдаты были представлены к наградам. Среди них телефонистки Полянина, Гринько, Горяинова, сержанты Литовченко, Ломакин, рядовые Бирюков, Щепин, лейтенант Козлов М. П., Огарельцев.

Появилась новая форма боя — преследование противника в предвидении встречного боя. С передовыми отрядами, в составе которых были саперы, пехота, артиллерия и в некоторых случаях танки, требовалось обеспечить радиосвязь в движении. Обстановка требовала от связистов перестройки организации связи. Мы создали небольшой передовой узел связи: в спецбудке автомашины установили коммутатор на 10 номеров, запас телефонного кабеля на 25 км, телефонные аппараты и две радиостанции типа РБМ. Одна из них была на контроле штабной сети, а вторая — в сети командира дивизии для поддержания порядка, во избежание открытых передач или для оказания помощи вызывающим радиостанциям. В спецбудке, кроме имущества связи, размещался взвод с телефонистками, линейщиками и радистами. Опытный водитель Козлов старался не отставать от машины комдива. В кузов радиостанции РСБ-Ф, которая поддерживала радиосвязь с корпусом, а иногда работала в радиосети армии, мы посадили дивизионного шифровальщика. При получении шифрограммы в движении она расшифровывалась и вручалась начальнику штаба дивизии. Воздушная опасность передавалась по всем радиосетям сигналом „Воздух!“.

С тылами дивизии связь поддерживалась по отдельному радионаправлению. Были случаи, когда расстояние от КП дивизии до тылов доходило до 100 км.

Естественно, радиостанции РБМ такое расстояние не перекрывали, и тогда на помощь приходила радиостанция РСБ-Ф. С завязкой боя с НП командира дивизии устанавливалась проводная связь с НП командиров полков, со штабом дивизии, соседями. Когда бой принимал затяжной характер, проводную связь устанавливали и с тылами. Начальник направления связи передвигался от корпуса на своей машине со средствами связи за нашим подвижным узлом связи и быстро обеспечивал проводную связь от НП дивизии на КП штаба корпуса.

Так получилось в бою за город Уторгош. Наши части встретили сильное огневое сопротивление противника — это был очередной рубеж фашистов: чтобы привести в порядок свои потрепанные части, им надо было задержать наши войска. Мы быстро, в течение 2 часов, развернули на этом рубеже проводную связь. Командир дивизии получил возможность со всеми полками разговаривать по телефону. Отлично работала и радиосвязь. Для уточнения на местности действий своих батальонов и поведения противника командиры полков со своими штабами вышли на передний край, но без средств связи, и в течение нескольких часов командир дивизии не мог с ними связаться. Пришлось издать строгий приказ, чтобы командиры и начальники штабов без радиостанций не выходили в подчиненные подразделения, а радистов в категорической форме предупредили, чтобы они всегда находились рядом со своими командирами.

Стоял яркий, солнечный февральский день. Приближался праздник — День Красной Армии и Военно-Морского Флота. Настроение было приподнятое. Наступательный порыв среди личного состава дивизии возрастал. Наступление началось с артиллерийской подготовки. После переноса огня артиллерии в глубину командир дивизии по телефону подал команду командирам полков двигаться вперед. Так как в докладах об обстановке ничего хорошего не сообщалось, командир дивизии полковник Владимиров не выдержал и лично пошел на КП командира 1067-го стрелкового полка подполковника Игуменова. Узнав, что командир дивизии находится в боевых порядках полка, солдаты и офицеры дружной атакой завязали бой на окраине села за Уторгошем. Через шесть часов боя дивизия перешла к преследованию противника.

Хорошая традиция выросла в нашей дивизии с точки зрения управления боем. Хорошо использовались не только технические средства связи, но и широко применялось совмещение командных пунктов артиллерии и КП пехотных командиров. В бою под Уторгошем, например, когда радиостанция командира полка с радистами была выведена из строя, он воспользовался радиостанцией командира артиллерийского дивизиона, и связь с командиром дивизии не была потеряна.

Командующий артиллерией дивизии полковник Мазолев всегда находился со своими средствами связи на одном НП с командиром дивизии, таким образом, артиллерийские средства связи широко использовались нами как обходные каналы связи». (Сизов. 21 февраля 1972 года.)

В середине марта дивизия временно переходит к обороне в 15 км южнее города Пскова. В Пскове и Острове противник заблаговременно прочно укрепился. Под Псковом фашисты не раз вели разведку боем, иногда силой до батальона 212-й пехотной дивизии, нашей старой знакомой по прошедшим боям. Атаки противника отбивались нашими частями с большими потерями для гитлеровцев, но и нам, конечно, попадало.

В одном из боев действия полков и батальонов поддерживал своим огнем 855-й артполк дивизии. Свой минометный огонь противник сосредоточил на нашей пехоте, а артиллерией навалился на артполк, которым командовал полковник Шевчук. Больше всего от огня противника страдала проводная связь НП полка с батареями. Поминутно она прорывалась, поэтому связистам артполка приходилось все время искать разрывы и соединять их. Этим делом занимались сержант Ляпсакин, младший сержант Чураков, ефрейторы Кочетков и Тиунов. На командном пункте штаба артполка дежурили у аппаратов ЦТС связисты ефрейторы Женя Кузьминых и Люся Жарова, миловидная 18-летняя девушка. Когда проводная связь полка оборвалась с одной из батарей, командир взвода ст. лейтенант Лачко приказал Чуракову и Жаровой идти на исправление связи. Под огнем артиллерии противника, прижимаясь к земле, они поползли. Недалеко от командного пункта они обнаружили обрыв, связали его, подключились аппаратом — в линии тишина. Стали искать новый обрыв, нашли несколько обрывов, связали, подключились — есть связь! Повернули обратно и, уже приближаясь к НП, решили еще раз подключить аппарат, чтобы проверить, работает ли он. Снова молчание. Пришлось возвращаться, а кругом рвутся снаряды. Проползли немного и увидели обрыв. Люся взяла в руку оборванный конец, а Чураков отполз дальше искать другой конец. Наконец, он его нашел, и в этот момент совсем рядом разорвался снаряд и Люсю полоснуло в живот и бок. Она потеряла сознание, ее перевязали и отправили в госпиталь. Только там она пришла в себя. Врачам пришлось долго штопать раны этой девушки, которой на вид давали не больше 15 лет. После выздоровления Люся возвратилась в свой родной артполк. Встретили ее восторженно и офицеры, и солдаты. Перед строем Люсе Жаровой была вручена ее первая медаль — «За отвагу».