Адриан - Игорь Олегович Князький
Сначала школьными учителями в Британии были италийцы, затем их дополнили римляне из Галлии и романизированные галлы, но позднее на этот далёкий от Средиземноморья остров явились и греки. У Плутарха есть сообщение о том, как он беседовал с неким греком, уроженцем города Тарса в малоазийской Киликии, возвращающимся из Британии, где он обучал местных жителей греческому языку[415].
Воскрешение Адрианом политики Гнея Юлия Агриколы в Британии было и своевременным, и благоразумным, и, прямо скажем, вынужденным одним, но крайне обидным для всей Римской империи обстоятельством. Именно в это время исчезают упоминания о IX Испанском легионе. Это был один из самых славных легионов всей римской армии. Скорее всего, был он основан около 55 года до Р. Х. Помпеем Великим. Своё название получил от Августа за достойное участие в Кантабрийских войнах 29–19 годов до Р. Х., завершивших завоевание римлянами Испании. В начале правления Тиберия легион сражался в Северной Африке с мятежным Такфаринатом. В 43 году в составе армии, предназначенной для завоевания Британии, впервые появился на острове. Воевал достойно. Был отозван в Германию, где участвовал в кампании против хаттов Домициана. Вернулся в Британию, под началом Агриколы бился с каледонцами в славном сражении при горе Гравпий… и вот исчез![416]
С этим легионом однажды уже случилась серьёзная неприятность, когда во время восстания Боудики в 60 году молодой и безрассудный легат Петиллий Цериал потерпел жестокую неудачу в столкновении с бриттами: «Победители-британцы, выйдя навстречу шедшему на выручку Камулодуна легату девятого легиона Петиллию Цериалу, рассеяли его легион, перебив всех пехотинцев; сам Цериал с конницей ускользнул в лагерь и укрылся за его укреплениями. Устрашенный этим разгромом и ожесточением провинции, которую его корыстолюбие ввергло в мятеж, Кат переправился в Галлию»[417].
Поражение Цериала — единственное пятно на безупречной и до, и после него репутации этого славного легиона[418]. Что же с ним всё-таки случилось? Почему после 122 года его имя исчезает из истории римской армии?
Известно, что до 108 года IX Испанский легион стоял в Эбораке (современный Йорк в Англии), где его легионеры возвели крепость. Позднее он переместился севернее, в район современного Карлайла на севере Англии, где и оставался до своего исчезновения[419]. Римская крепость здесь была важнейшей военной базой римлян, уступавшей только самому Эбораку, столице провинции Британия[420]. До позднего лета 122 года легион, очевидно, был в полном порядке. Адриан в это время находился в провинции, и при нём никаких трагических событий с римскими легионами в Британии не происходило, а если бы что и случилось, император немедленно предпринял бы самые решительные действия по отмщению. Получается, что IX Испанский легион исчез либо вскоре после отбытия Адриана на континент, либо ранее…
Есть версия, что злосчастный легион погиб ещё в 119 году во время мощного восстания бриттов, для подавления которого римлянам пришлось перебрасывать подкрепления с берегов Нижнего Рейна[421]… В таком случае понятна переброска в Британию VI Победоносного легиона из Верхней Германии. Тогда получается, что он после подавления мятежа не возвращался в Германию для того, чтобы окончательно вернуться на Альбион в 122 году, а там и остался на постоянную дислокацию…
Обнаруженные в последние десятилетия археологические, эпиграфические, нумизматические данные свидетельствуют, что со 113 до 120 года некоторые части IX легиона, предположительно вексиллиарии, находились на Нижнем Рейне, где замещали части, переброшенные на восток для участия в походе Траяна на Парфию. По окончании войны они, очевидно, вернулись в Британию, а на Рейне вновь расположились те, кто до 113 года был там постоянно дислоцирован…
Существуют и иные мнения о судьбе IX Испанского легиона. Многие историки полагают, что он был переброшен на Восток, где впоследствии погиб в боях с мятежными иудеями во время восстания Бар-Кохбы в 132–135 годах[422]… Есть и такая версия: IX легион был переведён на Нижний Рейн, а оттуда переброшен на Восток, в Киликию[423]. А после окончания войны в Иудее был переброшен в Каппадокию[424]. Тогда именно он мог быть легионом, погибшим в 161 году, в начале правления императора Марка Аврелия, в Армении в сражении с армией парфянского царя Вологёза III[425]. Но там, скорее всего, погиб XXII Дейотаров легион[426]…
Всё-таки наиболее убедительными представляются версии гибели IX Испанского легиона в Британии. Первый вариант: легион был уничтожен в результате внезапного для римлян восстания бриттов. Такую версию в своё время отстаивал ещё Теодор Моммзен[427]. Второй вариант, наиболее убедительно изложенный австралийским антиковедом Стивеном Дандо-Коллинзом: вожди каледонских племён после отъезда Адриана из провинции предложили легату IX легиона подписать новый договор, согласно которому готовы были на определённых условиях принять римское подданство. Легат, напрасно хитрым варварам доверившись, неосторожно устремился с легионом вглубь независимой от Рима Каледонии и угодил в засаду, где весь его легион и он сам погибли. Известно имя одного уцелевшего трибуна-латиклавия — Луций Норвий Сатурнин. Он стал таковым в легионе с 121 года. Но после 122 года его карьера приостановилась и возобновилась только после смерти Адриана[428].
122 год, когда Империя лишилась одного из своих тридцати легионов, что не могло не быть сильнейшим ударом для Адриана, принёс ему и личные печали. В возрасте всего лишь 52 лет скончалась Помпея Плотина, вдова Траяна, женщина, сыгравшая в жизни нашего героя совершенно особую роль. Настояв на его браке с Вибией Сабиной, чему Траян, как мы помним, противился, она ввела его в семью принцепса окончательно. Без этого его будущее вряд ли стало таким, каким мы его знаем, пусть и был он родственником императора, двоюродным его племянником. Не будем судить Плотину за очевидно близкие отношения с Публием, ибо известное пристрастие Траяна к мальчикам могло вынуждать её искать любви вне официального супружеского ложа. При этом ведь все внешние приличия она тщательно соблюдала, и в глазах римлян Траян и Плотина выглядели просто образцовой семейной парой, воплощением традиционных, истинно римских семейных ценностей. Не будем полагать это ловким притворством, лицемерием. В её положении сие было исполнением государственного долга. Да и делам государства она никогда не была чужда. Достаточно вспомнить её упрёки Траяну по поводу злоупотреблений прокураторов в провинциях, что заставило принцепса вмешаться и, насколько было возможно, коррупционные явления обуздать[429]. Сопровождала Плотина супруга и в его военных походах. Так что свой долг императрицы
