Ронни Вуд - Ронни. Автобиография

Я хотел устроить все как надо, но после того, как Бо Диддли сказал мне: «Ты что, придуряешься? Лично я из отелей краду матрасы», — я начал думать, по карману ли мне был самолет? Бо всё повторял: «Мужик, ты просто сошел с ума». Наверное, это так и было. Наверное, поэтому я потерял на этом турне 200 тысяч. Но знаете что — во имя хорошей музыки я бы сделал это снова и ничего бы там не изменил.

С турне «New Barbarians» нет официальных записей, но, разбирая свои архивы, я нашел мастер-ленту, которую я планирую издать на своем лейбле «Wooden Records»[29] Это был просто мой эксперимент в связи с новым альбомом. Кит отлично провёл с нами свое время, потому что все, что нам надо было делать — это петь и играть на гитаре, и я даже позволил ему поиграть на фортепиано. Но я работал как раб на галере, старался делать всё подряд — не только заниматься турне, но также петь и играть на гитаре, губной гармошке и педальной стальной гитаре.

Мы играли такие песни «Stones», как «Honky Tonk Women» и «Jumpin’ Jack Flash», и так как я смог включить в шоу свои песни, будучи на этот раз лидером, то мы сыграли целую кучу их, особенно из нового альбома, вроде «Buried Alive» («Похороненный заживо»), «Come to Realize» («Просто пойми»), «Infekshun» («Инфекция») и «F.U.C. Her»(«Если ты видишь её»). Мы сыграли «Sweet Little Rock’n’Roller» и, конечно же, «Seven Days» Боба Дилана. В них было всё — от реггея, соула, кантри до рока, и мы просто поднимали зал на уши. Я даже играл на саксофоне с Бобби в «Let’s Get Steady» («Давай успокоимся»).

Мне кажется, это влияние Йивсли. Тогда я каждое мгновение проводил с инструментами, которые были в доме. Я овладевал ими очень быстро, так что если оставить меня наедине с инструментом на день-другой, то я научусь на нем что-нибудь играть. Так я поступил с барабанами. Когда «Стоунз» записывали «You’d Better Get Some Sleep Tonight» («Лучше бы ты сегодня ночью поспала»), я подумал, почему бы и нет, сел за барабаны Чарли, и у меня получилось. Это была просто маленькая шутка, но когда я закончил и встал, чтобы передать барабаны Чарли, он сказал: «Нет, продолжай», что я и сделал.

На сакс у меня хватило двух недель. Я взял его, выучил все клапаны и начал чувствовать его. Я не представлял, какого черта я играю, но издавал какие-то звуки. Так что я позвонил Бобби Кизу и сказал: «Послушай-ка вот это». Я не знал, что когда закончу играть, Джо вместе с ним поехали и купили мне тенор-сакс Пласа Джонсона — тот самый, на котором он играл тему «Розовая пантера».

Я принес сакс в студию, когда «Стоунз» записывали «Undercover» («Под покровом»), и все просто недобро глянули на меня. Я сказал: «Давайте попробуем».

Ну, вы можете представить себе реакцию Кита — «Какого *** ты с этим делаешь?» Я сказал: «Я тебе покажу», и начал дудеть на нем. Мне на помощь пришел Ян Стюарт: «Дайте ему шанс, с ним все в порядке», и так они и сделали. В песне «I Think I’m Going Mad»[30] я играл на теноре в духовой секции с Бобби, Джимом Хорном и Стивом Мадео. Это была не только духовая секция «Стоунз», но и Стиви Уандера. Лучшая в мире духовая секция. Они помогли мне на моем альбоме «1234» в песнях вроде «Fountain Of Love» («Фонтан любви»), где я присоединился к ним и научил их играть гитарные партии на духовых.

Наша гастрольная команда «New Barbarians» была небольшой — всего 25 человек, потому что мы не придали этому такой размах, как у «Стоунз». Этим размахом были мы. Какой бы не была сцена, мы выходили туда. В основном публика была отличной, но в некоторых городах она была несколько враждебной. Мы не знали, что там были развешаны фальшивые плакаты с надписями «The New Barbarians — Ронни Вуд с друзьями — сегодня вечером в качестве гостей Боб Дилан и Мик Джаггер».

Мы начинали роковать, и в толпе выкрикивали: «Где Боб? Где Мик?» Я отвечал: «Что?» Они кричали: «Где Джаггер?» Я отвечал: «Какого *** вы говорите?» Они кричали: «Где Дилан?» Я старался играть музыку и одновременно говорить с 20-ю тысячами народа, которые думали, что пришли на Мика и Боба: «То, что вы видите — это то, что есть». И они кричали в ответ: «Это написано на гр***ном плакате».

В Милуоки мы играли в «International Amphitheater», и публика была так раздосадована тем, что Мик, Боб и Род Стюарт не выступили, что разнесла все это место в пух и прах. Я имею в виду — они вырвали там все сиденья. Мне пришлось вернуться туда и дать еще один концерт бесплатно, чтобы возместить ущерб.

После 19-и концертов в Канаде и Штатах «New Barbarians» сыграли в последний раз — вернувшись в Англию — на фестивале в Небворте в ноябре 1979-го. Мы выступили в поддержку «Led Zeppelin» на их последнем британском концерте. Толпа насчитывала 200 тысяч — в два раза больше, чем это было тогда, когда я впервые играл там со «Стоунз». И на этот раз мы оказались достаточно догадливы, чтобы не привести толпу такого размера в неистовство, так что в официальной программе значилось предупреждение: «Не ждите неожиданных появлений в качестве гостей Боба Дилана, Нила Янга, Мика Джаггера или каких-либо других знаменитостей, игравших с ними в группах».

«New Barbarians» распались — эти рок-звезды без единой пластинки, хотя и были выпущены наши футболки, которые спроектировала Джо, — и на какой-то короткий отрезок времени мы вшестером настолько погрузились в музыку, что нам не было дела до того, что мы потеряем все наши деньги. Я не беспокоился о деловой стороне, это были просто ребята, которые проводят время в свое удовольствие, и мне до сих пор нравится эта затея. Первым делом — музыка.

16. Симулируя

Мы только переселились в Мэндвилль-Каньон в 1979-м, когда однажды вечером к нам прибыл весь сияющий Бобби Киз. «Эй, мужик, я сделал великое открытие. Эта вещь называется фрибейс. С ней ты бережешь свой нос. Тебе больше не надо портить свой нос. Ты просто выкуриваешь это». Он показал нам, как «это» готовить, и оно стало моей штучкой в следующие пять лет.

Здесь надо использовать кухонную соду или эфир для того, чтобы отделить от кокаиновой смеси чистый кокаин. Это занимает много времени, но в итоге получается очень чистый вид кокаина, который можно засыпать в трубку и курить. Одна проблема — это то, что делать это опасно. Эфир может взорваться, и тогда можно серьезно пораниться или даже умереть в процессе приготовления. В то время, как мы с Бобби занялись этим, взрыв фрибейса изуродовал лицо бедного Ричарда Прайора, и едва его не убил.

Но это — единственная реальная проблема с фрибейсом. Правда, есть и другие — поменьше. Например — что он не бесплатный, и в реальности должен называться «дорогой бейс».

Фрибейс также делает тебя параноиком. В конце концов ты оказываешься на четвереньках в поисках маленьких крошек, которые могли выпасть из трубки. Я запретил своим детям есть в доме меренги после того, как начал уже в который раз курить сахар. Однажды Джо прохаживалась по дому, обнаружила дверь в ванной запертой, зная при этом, что я и Бобби находимся там два дня, и стала стучать по ней: «Ну же, давайте вылезайте оттуда, вам нужно перекусить». Спустя несколько минут она выглянула в окно и увидела, что мы с Бобби продираемся сквозь заросли. Она вышла и спросила: «Какого черта вы делаете?» Я сказал ей: «Мы знаем, что у тебя здесь тайник, и что в зарослях спрятана трубка, мы знаем, что она есть у тебя, и мы пытаемся её найти».