Ковадонга О'Ши - Феномен ZARA
Идеи могут прийти отовсюду
Один вопрос, который постоянно крутится у меня в голове, – о предполагаемом копировании в мире моды. Я говорю Амансио, что буквально недавно одна моя знакомая, работающая на группу люксовых итальянских брендов, убеждала меня, что на Zara подали в суд за то, что она копирует их модели. «Я переубедила ее, так как я все время защищаю компанию, и сказала, что Zara делает то, что не может сделать никакая другая компания. В ваших магазинах можно увидеть одежду в стиле Prada, Chanel или Armani, но мне бы хотелось узнать ваше мнение на этот счет». Его ответ очень реалистичный и с юмором, хотя это довольно чувствительный вопрос: «Идеи могут прийти отовсюду. Я расскажу тебе кое-что: я уже на самом деле принял решение не смотреть коллекции конкурентов, но я все равно знаю, что они выпускают. Они могут обвинять нас в плагиате, если хотят, но правда в том, что среди как великих брендов, так и не таких великих всегда будут области совпадений. Это лучше отнести к вопросу процесса «вдохновения».
Что мне сложно объяснить, так это то, что я думаю о том, чего хочет клиент. Если я вижу что-то, что, мне кажется, понравится людям, которые покупают вещи в моих магазинах по всему миру, я это использую. Мне не нужно смотреть на подиумы – я вижу улицу, журналы, кино и т. д., и эти образы застревают у меня в сознании. Однажды, к примеру, я остановился в машине на светофоре, а мимо меня проехал мужчина на скутере в джинсовой куртке с кокардой. Мне это понравилось, это было ново, свежо, в тренде. Я позвонил своему дизайнеру прямо из машины и описал, что видел. Через две недели жакеты уже были в магазинах, и их разбирали, как горячие пирожки. Такого рода вещи постоянно со мной случаются.
Другим источником вдохновения для меня всегда являются большие показы в Париже или в Милане, хотя я никогда не смотрю на подиум. Что мне нравится на этих встречах – это возможность посмотреть на людей, потому что люди, работающие в мире моды, обычно одеты удивительным, оригинальным образом. Мое видение наполняется идеями, цветами, формами – вещами, которые отличаются. Меня просто пропитывают насквозь эти необычные модели. И затем, еще раз, мода – циклична, как и цвета, и все снова и снова проходит круговорот сезонов.
Лучший совет, который я могу дать тем, кто хочет проложить новые пути, – смотрите на улицу. Это прекрасный подиум. Другие меня не так интересуют. Если бы вы заперли моего друга Армани или любого другого из гениев в комнате, где они ничего не видели бы, через два дня они бы перестали быть креативными».
Мне нравится, что он высказывает те же идеи, которые я часто слышала от других великих дизайнеров вроде Джона Гальяно, который рассказывал мне в одном из интервью, что когда он ищет вдохновения, то бродит по улицам Лондона, или заходит в музей, или же может отправиться в Египет и погрузиться в сокровищницу культуры, а потом уже размышлять о своих коллекциях высокой моды. Марк Джейкобс однажды сказал мне, что его образы полны воспоминаний о гранж-музыке Сиэтла. Еще один гений, Ив Сен-Лоран, в разговоре несколько лет назад признался, что сожалеет о том, что не осознавал важности джинсов, потому что это был уникальный символ 20-го века. Вскоре после этого они появились в его коллекциях, конечно, с его печатью идеала.
В этот вечер мне кажется, что президент Inditex находится в доверительном настроении, поэтому я пытаюсь и дальше пробраться в его личный мир, который он охраняет так строго. Мой вопрос: «Что лучшее вы видите, когда изучаете самого себя, Амансио? Каково ваше лучшее качество?» И к моему удивлению – никогда этот человек не перестанет меня удивлять, – он отвечает без всяких сомнений: «Лучшее во мне – это моя доброта. Я чувствую, что могу так сказать, потому что это доброта от моей матери и моего дедушки Антонио. Моя мать была исключительной. Все любили, по-настоящему любили ее! И так как я был ее ребенком, она, конечно, любила меня, но также была уверена, что во мне есть нечто особенное. Я помню однажды, перед выборами, я услышал, как она сказала: «За кого бы Чолиньо – ее домашнее имечко для меня – хотел, чтобы мы проголосовали?» Когда я стал встречаться с Флори, она однажды спросила ее: «Ты счастлива с Чолиньо?» И именно этого она всегда хотела от людей – хотела, чтобы мы были счастливы».
Я прерываю его и спрашиваю, откуда появилось это милое прозвище. «Оно пришло из тех времен, когда вы жили в Стране Басков? Я помню, они называют людей «pocholo» (сладкий), и можно предположить, что «pocholo» превратилось в «pocholino» (сладкий)?» – «Да, все было именно так, – отвечает Ортега. – И даже сегодня, как я говорил, мои племянники и племянницы называют меня дядя Чоло. Но если вернуться к матери – вы не поверите, как свежи мои воспоминания о ней! Благодаря ей у меня нет ни одного плохого воспоминания из детства. Она сделала меня счастливым. Матери – это основание семьи. Когда они уходят, не важно, сколько вам в этот момент лет, что-то ломается. Моя умерла шесть лет назад, и каждый раз, когда я попадаю в дом сестры, я понимаю, насколько сильно мне нужно ее видеть.
Сегодня, когда дела идут так успешно, я очень скучаю по ней, потому что именно моя мать могла добавить истинной ценности тому, что я делаю. Матери не должны умирать никогда!»
Слова этого завоевателя, погруженного в воспоминания о простой, хорошей женщине, которая оставила ему эту удивительную доброту в наследство, подобны тихой и глубокой старинной мелодии. Он говорит медленно, и выражение его лица остается очень спокойным, когда он вспоминает Джозефу. Мне не хочется ломать волшебство момента, но хочется, чтобы он рассказал, что было в его жизни самым ужасным. И снова никаких сомнений: «Худшее, что я могу сказать о своей жизни, – это то, что я не проводил достаточно времени со своей семьей и моими детьми – Сандрой, Маркосом и Мартой. Каждый раз, когда я думаю, что я делаю что-то неправильно, я говорю себе: «Ты не можешь сделать все». Но я не могу забыть слова своей матери, когда я пришел в ее дом: «Чолиньо, почему ты не заходишь хоть немного чаще?»
Мой следующий вопрос о том, как он относится к мнениям других людей. «Для меня неважно знать, каким я кажусь другим. На самом деле это никогда не имело для меня значения. В любом случае есть тысячи бизнесменов, которые сделали то же, что и я. Если я отличаюсь от них тем, что не провожу свою жизнь на вечеринках, то это лишь потому, что я всегда делаю то, что мне больше всего нравится. Меня даже можно назвать эгоистичным в этом смысле, потому что я никогда не делал того, что должен, только то, что хотел».
Прежде чем мы закончим, я говорю ему, что была бы необыкновенно благодарна, если бы он мог подсказать, как мне вдохновить молодежь в моей бизнес-школе, людей, которых манит профессиональная жизнь в мире моды. Конечно, я понимаю, что секретной формулы нет, но есть определенные предпосылки, и Амансио рассказывает мне о них: «Самое главное – тебе должно нравиться то, что ты делаешь, нужно со страстью относиться к своей работе. Я настаиваю на этом, потому что это очень важно. Это должно быть что-то невероятное, ты должен даже быть готовым платить, чтобы делать это. Мне хотелось создать моду, создать бизнес, создать сеть. Твоя цель сейчас – это твоя школа. Ты понимаешь, о чем я говорю. И должно быть упорство, желание достигнуть особенных целей. Дело не должно быть только в деньгах. Вот что я думаю. Таков я».
